Она подошла к полке, где стояли шкатулки с украшениями и, схватив деревянную резную коробочку, высыпала содержимое на пол. Сейчас ей было нужно кое-что другое. Эм поддела ногтем бархатное дно и оно приподнялось. Под ним, аккуратно сложенный, лежал натуральный лист бумаги. Ее не отданное письмо. Письмо к Диосу, в котором она умоляла его не оставлять еe, умоляла не разбивать ей сердце. Она излила в него все свои переживания семнадцатилетней девушки, которая хотела верить в мечту.
Мериэм пробежала глазами по строчкам и разрыдалась, кусая себя за запястье, чтобы не кричать в голос. Как же она сейчас ненавидела себя, как же ненавидела Диоса, так спокойно сказавшего о своей ревности.
- Ублюдок...Чертов ублюдок... - красные следы остались на нежной коже запястья, а пальцы безжалостно смяли любовное письмо.
Что остается вместо мечты? Только смятые надежды и соль от слез в венах.
В общежитии все уже перешли на ночной режим. Тусклый свет горел только в зонах коридоров. В окнах уже нигде не горели лампы. И в комнате Лироя, тоже не горело ни одного ночника, только свет Луны проникал через незакрытые шторы.
Он сидел на кровати и держал в руках толстую папку, из которой выглядывали белые бумажные листы. Ли потратил немалую сумму, чтобы распечатать их. Доверять накопителям информации он не стал, а бумага была хорошим гарантом. Он распечатал все данные, собранные и взломанные Айшей Байтманом в земной сети тер Артои. Все передвижения, звонки и встречи Гектора за этот месяц были найдены и украдены. Эти же данные он сегодня передал на чипе Вейрону Идалье за обещание помочь расторгнуть помолвку Гектора и Розари Май. Он не волновался за Байтмана - тот не оставил никаких следов, но зато все нити шли к Ли Кахори. И если консул Идалье не сможет выиграть, то проиграет только Лирой. Его сдадут как преступника.
Лир открыл глаза и еще раз прочитал небольшую записку, а потом вложил ее в папку. Пути назад уже не было.
## Достойный противник
- Фью, а я не знал, что ты любишь жесткий секс, Иванс!? - Готье по-барски развалился в своем белом кожаном кресле, отчего цвет его волос казался еще кровавее. - И с кем ты так?
Бартоломью поправил фиксатор-пластырь на носу и немного прогнусавил в ответ:
- Диос тер Артои.
Готье присвистнул и подался вперед.
- И что за причина?
- Мериэм Грацис.
- А у тебя губа не дура, Иванс. Заришься на нашу мисс Вселенная. С чего ты вообще решил, что она свободна?
- Я ничего не решал. Я не думал об этом. Просто разговорился...
