— Еще до конца недели все это закончится ружейными выстрелами!
К нему повернулись удивленные и недовольные лица. Мальчишка осмелился заговорить! Уж не собирается ли он учить их, признанных наставников и судей всего происходящего в политике? Высокий и солидный профессор Жуффруа сверху вниз смотрит на этого незаметного сотрудника, своий ростом доходящего ему лишь до плеча, и с презрением изрекает:
— Ружейной стрельбы не будет!
Пропасть, всегда разделявшая Бланки и его старших коллег, свободно говоривших о чем угодно, но неспособных перейти от слов к делу, внезапно явно обнаружилась. Почему же сейчас, когда надо что-то делать, они беспомощны? Подавляя возмущение, Бланки почти выбежал нз редакции. Но на улице все спокойно, каждый идет своей дорогой, и на лицах не видно никакого намерения что-либо предпринимать. Может быть, люди еще не читали ордонансов, не слышали о них? Случайно Бланки узнает, что журналисты из нескольких газет сошлись сейчас в редакции «Насьональ». Бланки бежит туда и попадает на бурное собрание писателей, адвокатов, журналистов. Обстановка резко отличалась от страха и подавленности, царивших в «Глоб». Здесь кипят страсти, все резко осуждают королевские ордонансы. Принимается энергичное заявление протеста: «Действие правового порядка прервано, начался режим насилия. Правительство нарушило законность и тем освободило нас от обязанности повиноваться... Мы будем сопротивляться». Заявление призывает депутатов выступить против правительства. Решено продолжать выпуск газет, несмотря на запрет. Под заявлением ставят свои подписи 44 человека. Первым подписался Адольф Тьер, ог же и автор самого текста. В будущем Тьер окажется злейшим врагом Бланки, он отдаст приказ о заключении его в тюрьму и станет палачом Коммуны. Но 26 июля 1830 года его действия нравились Бланки.
Он снова устремляется на улицу. По лицам людей, по взглядам, возбужденным беседам видно, что теперь все уже знают об ордонансах. Вскоре в руках появляются листовки с отпечатанным текстом воззвания «44-х». Бланки бежит в сад Пале-Рояль. Всех влечет сюда какой-то общий инстинкт. Ведь в 1789 году именно здесь прозвучал призыв к штурму Бастилии. Толпа растет, и среди нее появляется все больше рабочих из типографий, большинство из которых все же закрылись. В тот же день в Ратуше хозяева промышленных предприятии решили закрыть фабрики и мастерские. Так формируется армия восстания. Но 26 июля дело ограничилось демонстрацией в Пале-Рояле. Правда, в карету князя Полинь-яка, проезжавшего по бульварам, полетели камни. Тем не менее до сражения дело не Дошло, хотя на улицах уже появилась королевская гвардия.
