Жан-Доминик Бланки явился в Конвент как раз в разгар этих событий, 24 мая. Какую же позицию занимает он? Его симпатии на стороне жирондистов, превратившихся в контрреволюционеров. Бланки подписывает петицию протеста против ареста 28 руководителей жирондистов, а затем вместе с оставшимися жирондистами отказывается заседать в Конвенте. Он поступал так не из-за каких-то своих конкретных интересов. Его влекло по течению, и он просто не знал, куда его несет. Жирондисты привлекали его гладкими речами, своими ссылками на законность, а монтаньяры пугали своей беспощадной решимостью сделать все для защиты революции. Марат, Робеспьер, даже Дантон отталкивали его своей резкостью. Спустя много лет, уже в конце своей жизни, он напишет, что «часто испытывал желание встать и решительно перейти на скамьи монтаньяров», ибо их «убеждения совпадали с его собственными». Видимо, он хотел приукрасить свою биографию. В действительности, во время революции у него были не убеждения, а иллюзии, и он просто топтался впотьмах, оказавшись в конце концов в лагере обреченных.
Революционер в Ницце, в Париже Доминик Бланки остался в стороне от революции. В то время как вожди якобинцев отчаянными усилиями пытались спасти ее завоевания, он осуждает их пренебрежение «законностью». Теперь ему остается ждать своей участи, ибо между жирондистами и якобинцами идет борьба не на жизнь, а на смерть. Вскоре его объявляют «подозрительным», а затем и заключают в тюрьму. «Десять месяцев агонии» — так назовет Доминик Бланки свои воспоминания о времени, проведенном при якобинской диктатуре в долгом заключении, когда многие из его друзей-жи-рондистов оказались жертвами гильотины. Однако из описания долгой «агонии», оставленного Бланки, выясняется, что пресловутый террор Робеспьера не отличался особой беспощадностью. В тюрьме была довольно либеральная обстановка. Заключенные не только развлекались разными играми, но и свободно принимали посетителей, снабжавших их всем необходимым. Хозяйка пансиона, в котором жил Бланки вместе с группой друзей-жирондистов, мадам Брионвиль, бывшая модистка королевы Марии-Антуанетты, относилась к своим постояльцам с материнской заботой. При этом она часто приходила в тюрьму не одна, а со своей юной очаровательной племянницей Софи, покорявшей всех прелестью и неизменной веселостью. Ее частые появления в тюрьме были особенно радостными для Бланки, ибо 38-летний жирондист пылко влюбился в маленькую красавицу. Когда контрреволюционный переворот 9 термидора освобождает его, он просит у мадам Брионвиль руки ее племянницы. Девочка хочет стать полноправной гражданкой и супругой депутата Конвента. Она согласна, хотя приходится подождать ее совершеннолетня, чтобы законно оформить этот брачный союз, что и произошло в октябре 1796 года.
