— Оружие хорошее. Только…
— Опять «мал, подрасти»? — с обидой перебил мальчик и отвел в сторону сразу заблестевшие глаза.
— Нет, брат, совсем не в этом дело. И вовсе ты не мал, — серьезно сказал комиссар. — Ты нам здесь нужен. Мы для вас с отцом ответственное задание подготовили.
— Какое? — вырвалось у Кости.
— Отец расскажет, — улыбнулся Муравьев. — А за оружие, патроны спасибо.
— И от меня тоже, — подмигнул Косте молодой партизан.
— Костя, сынок, вставай! — Николай Романович тряс за плечи сына. — Время с якоря сниматься. Курс на мельницу.
— Так рано, папа? — спросил Костя, не в силах разлепить веки. — А рожь привезли?
— Мешки уже на нашем возу, — ответил кузнец.
Мальчик вскочил с кровати и быстро оделся.
Возле нагруженной с верхом подводы, в которую был запряжен Рыжий, стоял недавний Костин знакомый с белокурым чубом.
— Готовы? — встретил он выходящих из избы Николая Романовича и Костю.
— Отчаливаем, — бодро сказал Николай Романович.
— Если ничего не изменится, — партизан поправил шапку, сползающую на глаза, — я у вас буду завтра.
— Не изменится, — Костя хмуро взглянул на парня. — Разве только тебя за картошкой пошлют.
Партизан не обиделся и ответил очень спокойно:
— Прикажут — и за картошкой поеду. Война — это, как говорит комиссар, работа. И тяжелая, и опасная, и ответственная. Ты ведь с отцом зерно молоть по заданию комиссара везешь, верно?
— Верно, — буркнул Костя.
…На воротах мельницы надпись по-немецки и по-русски: «Закревщина. Пункт помола. Работает от комендатуры. Заказы принимаются только по разрешению властей».
Они подъехали к самым воротам.
Навстречу вышел полицейский. Черная пилотка надвинута на лоб, мутные глаза смотрят недобро.
— Куда лезешь? Останови коня! Сегодня работаем на армию фюрера.
— А нам как же? — спросил кузнец.
— Населению завтра. Теперь заказов немного. Почти все на жерновах мелют. А вы где столько зерна взяли? — Он подозрительно оглядел подводу.
— Здесь и мое, и соседское, — объяснил кузнец.
— Документы есть?
— Как же, с собой, — Николай Романович сунул руку за пазуху и вынул бумажник. — Я человек известный, кузнец. Живу недалеко от гарнизона, заработки хорошие. Вот аусвайс, вот разрешение властей. Мне сам господин комендант Гудермарк благодарность за спасение лесопильного завода объявлял.
Полицейский проверил и возвратил документы.
— Все равно, — равнодушно сказал он, — сегодня не пропущу.
Наутро Николай Романович с сыном снова были у ворот мельницы. Они стояли вместе с теми, кто хотел смолоть мешок-другой ржи. Мимо по шоссе промчались машины с немцами в кузовах. К одной была прицеплена пушка.
