Почти весь день Николай Романович чинил немецкую пишущую машинку с чужими, незнакомыми буквами. Работа тонкая, не для кузницы со слепыми окошками. Но партизанам была очень нужна эта машинка. Они смогут печатать на ней немецкие пропуска и разные другие документы. И кузнец, напрягая зрение и ругая свои огрубевшие пальцы, копался в мелких деталях, измазанных фиолетовой краской.
Под вечер Николай Романович кликнул сына.
— Кастусь, — сказал он, — запряги Рыжего, отвези машинку Лещанину. К нему ночью за этой штукой придут.
— Я мигом, папа, — обрадовался мальчик. — Только не Рыжего запрягу, а Рудика. Он целый день на привязи, отдохнул. И если увидит кто, то ничего подозрительного: катается пацан на собаке, и все.
Рудик привычно помчался галопом, чутко слушаясь вожжей. Едва пересек дорогу, как из-за поворота показалась вереница саней. Костя сразу увидел черные шинели с серыми воротниками. Полицейские! «В лес поворачивать поздно, — мгновенно сообразил мальчик. — Подумают, убегаю. Будут стрелять. Лучше придержать Рудика».
Трое саней проскочили мимо Костиной упряжки, а разрисованный возок и еще одни сани остановились. В возке приподнялся, пьяно качнулся и снова сел высокий человек в каракулевой кубанке и длинной черной куртке с белой повязкой на рукаве. Костя сразу узнал в нем начальника полиции Тумаса. Этого только не хватало. Мальчик незаметным движением надвинул шапку на самые глаза — может, спьяну не разглядит, не вспомнит его…
— Эй, шпаненок! — Ту мае опять приподнялся.
— Вы меня, дяденька? — изменив голос, простодушно спросил Костя.
— Тебя! — Полицай пьяно качнулся. — Кто разрешил на волке кататься!
— Это не волк, дяденька, это собака. Рудик его зовут.
— Если собака, то документ покажи, что это действительно собака, а не волк!
На санях и в возке подобострастно захохотали.
— Вы, пан начальник, если скажете, так уж скажете!
— То-то! — Полицай выпятил живот. — Знайте Тумаса!
— Поехали, пан начальник, а то от своих отстанем, — попробовал утихомирить Тумаса пожилой полицейский.
— Помолчи, Сыцкий! Пока я командую. И я хочу этого волка убить с трех выстрелов.
В руках начальника полиции появилась винтовка.
Костя побледнел. Ведь убьет гад Рудика!
Мальчик рванулся с саней и прикрыл собой четвероногого друга.
— Не дам убивать собаку! — отчаянно крикнул он.
— Это мне нравится, — усмехнулся Тумас. — Обоих щенков прошью одной пулей. А вы, голубчики, — обернулся он к подчиненным, — поставите мне три гляка самогонки за меткость.
