СВАДЕБНОЕ ПОСОЛЬСТВО
Мудрый и в аду выкрутится.
Абхазская пословица
1
Посольство Дадына не ладилось. Толстый, сонный на вид чиновник, ведающий посольскими делами каганата, тархан Юкук-шад, что значит Сова-князь, настойчиво допытывался, зачем приехали абазги, а осторожный старик отвечал, что скажет это только кагану.
— Разве ты не знаешь, что смертному не дано видеть солнцеликого? Скажи, зачем приехали, и я передам.
— А ты бессмертный?
Важный хазарин опустил пухлые веки.
— Ты хитер, как старый ворон. Но то, что ты просишь, невозможно. Я доложу о тебе царю. Он у нас ведает всеми делами в государстве.
— Пусть будет так, — сказал он. — Когда мы предстанем перед вашим царем?
— Разве абазгскому послу не нравится у нас? Почему он торопится, почему не хочет сказать, зачем совершил свой дальний путь?
— Об этом я скажу только царю, — ответил старик.
— Ну, тогда жди, — невозмутимо ответил тархан и накрыл глаза, давая понять, что прием окончен.
Раздосадованный Дадын снова ушел ни с чем. Уже больше недели потерял он в бесплодных разговорах с толстым хазарином, а дело не сдвинулось ни на шаг. Дадын не был даже уверен, знают ли вообще каган и царь об их приезде. А между тем принимавший их чиновник был не так ленив, как казалось. Византийский посол — желтый и высохший, похожий на мумию и неподвижный, будто каменный истукан, каких Дадын видел на степных курганах, приехал позже него и уже отправился в обратный путь, уладив, очевидно, свои дела. В посольский двор то и дело въезжали гонцы на взмыленных лошадях и разлетались из него во все стороны на свежих. Откуда-то из-за Дона приехали русобородые богатыри в кольчугах до колен и островерхих шлемах. Это были саклабы— так называли росичей, болгар арабы и хазары. Они были молчаливы и суровы, держались обособленно, но зорко присматривались ко всему. Хазарский чиновник принял их без задержки, и те, как узнал Дадын, говорили с царем Барджилем. Потом старый абазг видел их на базаре: саклабы выкупали из плена своих земляков.
Однажды после очередной неудачи в хазарском посольстве к Дадыну подошел худой и смуглый человек, закутанный до самых глаз в пеструю ткань.
— Ты много прожил — об этом говорят твои почетные седины, но ты не знаешь человеческой природы, — сказал он по-гречески.
— Зато ее хорошо знает мой меч. Что тебе надо? — ответил Дадын.
— Совсем немного. Дай мне, славный воин, от щедрости твоего сердца, а взамен я дам тебе мудрый совет.
