«Войско братьев было окружено», — с горечью воспоминал ливонский летописец.
Готовясь к битве с тяжеловооруженными рыцарями, Александр Невский снабдил часть ратников специальными копьями с крючками на концах, коими можно было стаскивать рыцарей с коней. Другие воины, вооруженные «засапожными» ножами, выводили из строя лошадей. Рыцари гибли, не имея возможности использовать своей основной силы — сокрушительной атаки в конном строю.
Войску крестоносцев было нанесено сокрушительное поражение. Всего лишь немногие конные рыцари смогли пробиться через кольцо окружения. По свидетельству летописца, русские воины, преследовали немцев, «секли, гонясь за ними как по воздуху» и «убивали их на протяжении семи верст по льду, до Соболиного берега… а другие в озере утонули», так как весенний лед не выдержал тяжести рыцарских доспехов.
Сам Отто Руденштейн, несмотря на отчаянное сопротивление, попал в плен. Он был полон бешенства, злобы и уныния, когда его, наряду с другими рыцарями, вели пешком по улицам Пскова.
«Как мы могли потерпеть поражение? — мрачно раздумывал он. — Мы пробились сквозь русское войско и считали битву выигранной. Но кто мог подумать, что князь Александр поставит полк у крутого восточного берега, у Вороньего камня, против устья реки Желча». (Избранная позиция была выгодна тем, что крестоносцы, двигавшиеся по открытому льду, были лишены возможности определить расположение, численность и состав русских войск).
Перед битвой лазутчики облазили всё озеро и донесли обо всех его особенностях великому магистру. Но даже искушенный Герман фон Зальц не мог себе представить, что Невский так хитроумно расставит свои полки.
Позорно то, что Отто сразили не отборные княжеские дружинники, а сиволапые мужики.
«Эти варвары и бьются по- варварски, — с ненавистью думал Отто. — Его, знатного рыцаря, стянул с коня крюком дюжий мужик, а другой — убил его верного скакуна чуть ли не кухонным ножом. Дикари!»
Невский, после того как рыцарей провели по улицам Пскова, приказал заточить их в порубы. Отто, вместе с несколькими крестоносцами, валялись на куче жухлой соломы, в полной тьме земляного узилища, и сыпали на головы варваров проклятия, уже не надеясь остаться в живых.
А князь Александр праздновал победу.
«О, псковичи! — воскликнет летописец. — Если забудете эту славную победу и отступите от рода великого князя Александра Ярославича, то похоже будете на жидов, коих Господь напитал в пустыне, а они забыли все благодеяния его; если кто из самых дальних Александровых потомков приедет в печали жить к вам во Псков и не примете его, не почтите, то назоветесь вторые жиды».
