Услышав громкие возгласы Гришки Малыги, из избы вышла Марийка и с радостным удивлением уставилась на Васютку.
— Ты-ы? — протянула она и, залившись румянцем, добавила. — Пришел, значит…
Настал черед удивляться Малыге. Он опустил заступ и захлопал глазами на Марийку.
— Кто это?
— Васютка, — тихо отозвалась девушка, и еще больше смутилась.
— Да какой еще Васютка? — продолжал недоумевать Малыга.
— Прости, дядя Гриша. Я тебе о нем ничего не поведала. Это он меня до Переяславля подвез. Сам он из ростовских купцов.
Малыга пытливо поглядел на Васютку, затем на Марийку и хмыкнул. Оба почему-то стушевались, значит, не зря этот молодой купец к избе пришел. Никак, Марийка ему поглянулась. Но это еще ни о чем не говорит. На красивых девок многие глаза пялят — и простолюдины, и купцы, и бояре. Но не у каждого из них чистые помыслы. Вот и этот купчик, видимо, на Марийку позарился. А что у него на уме? Может, одна похоть, как у того же боярина Мелентия.
Гришка хоть и опустил заступ, но глаза его оставались настороженными. Он не ведал, что ему предпринять.
Видя нерешительность Малыги, Марийка, преодолевая всеобщее замешательство, молвила:
— Да ты не тревожься, дядя Гриша. Васютка — человек добрый. Давай пригласим его в избу.
— Будь, по-твоему, Марийка, впускай своего гостя, а я покуда за Авдотьей сбегаю.
— Проходи, Васютка.
— Благодарствую, Марьюшка.
Васютка вошел в избу, снял шапку, перекрестился на правый угол, в коем висела икона пресвятой Богородицы, и опустился на лавку, опустив на колени узелок с подарками.
Изба ему понравилась: опрятная, чистая, сказывалась рука хозяйки.
— Поди, проголодался. Давай я тебя покормлю, — метнулась к печи девушка.
— Спасибо, Марьюшка. Сыт я.
— Да ты не стесняйся, Васютка. Мы с тетей Авдотьей и кашу сготовили, и репу пареную, и лепешки поджаристые. С молоком — вкуснятина! Да вот и тетя Авдотья скажет.
Васютка поднялся, поздоровался с женщиной и вновь опустился на лавку. Авдотья, зорко глянув на парня, облегченно вздохнула. Кажись, и впрямь человек добрый, по глазам видно.
Авдотья слышала последние слова Марийки и, улыбнувшись, поддакнула:
— Лепешки у нас и впрямь удались. С молочком-то топленным сами в рот просятся. Откушай, мил человек.
Васютка ведал обычай: коль в гости зашел, отказываться от угощения грех.
— С удовольствием откушаю.
А тут и Гришка появился. Моргнул супруге и та, без обычного ворчания, поняла. Вскоре на столе оказалась («надежно припрятанная») скляница с вином.
