— Девочка на переднем сиденье…
Иван подавил вздох.
Коротышка так и сидел на столе, невнятно бормоча:
— Девочка… там…
Внезапно он выронил болт, и тот покатился по полу. Коротышка встал, вышел за дверь и направился к машине. Подойдя вплотную, он наклонился к водительской дверце. Девочка крутила баранку.
Он постучал в окно. Сетанка обернулась.
Он сделал ей знак опустить стекло, как это делают на контрольно-пропускных пунктах в военное время. Девочка не двигалась. Зоя и Костя спокойно сидели сзади. На мальчике была шляпа одного из «товарищей». Сетанка колебалась. Она все еще сжимала руль.
Коротышка снова постучал в окно.
— Откройте, товарищ шофер, — важно сказала Зоя.
Сетанка покрутила ручку, опуская стекло.
— Здравствуй, — сказал коротышка.
— Здравствуйте.
Сетанка смотрела вперед.
— Что ты здесь делаешь, Светлана Иосифовна?
— Я уезжаю.
— Куда?
— Со своими друзьями.
— Скажи мне, Светлана, куда? Куда вы едете?
— В Италию.
Через несколько секунд Иван Иванович увидел, как коротышка выкрикнул приказ, открыл заднюю дверцу, поспешно схватил Костю за руку и вытащил из машины. С другой стороны его товарищ выволок кричащую Зою. Мадемуазель бросилась к ним и прижала детей к себе. Сетанка сидела, вцепившись в руль.
Отец выскочил из конторы и кинулся к детям. Его схватили прежде, чем он успел к ним подбежать. Он начал было отбиваться, но получил удар локтем в лицо. Его швырнули на заднее сиденье, по бокам уселись два «товарища». Коротышка сел за руль, отодвинув Сетанку на пассажирское место. Она сжалась в комок. Вспыхнули фары, и автомобиль рванул вперед. Опрокинув тележку, он дал задний ход, выехал на дорогу и умчался.
Мадемуазель стояла одна с рыдающими детьми. Зоя кричала: «Сетанка! Сетанка!» Костя звал отца.
Мадемуазель била дрожь. Может, все это из-за нее? Вчера в парке она решилась передать маленькой Сетанке письмо для доктора Базилио, чтобы она незаметно бросила его в почтовый ящик. Вдруг они что-то узнали?
Она замерла, прижав к себе детские головки.
К ней подошел начальник цеха, бледный как полотно.
— Уходите отсюда. Мне не нужны неприятности.
Иван сидел в машине и больше не сопротивлялся.
— А я не ошибся! — сказал коротышка, торжествуя.
У Ивана были выбиты зубы, и кровоточила разбитая губа.
— Но до такой гнусности я бы не додумался. Ты расскажешь нам, что собирался сделать с дочерью товарища Сталина.
Иван Иванович Уланов уже ничего не понимал. Он чувствовал, как по шее что-то течет. Из его рта сквозь осколки зубов вырывались какие-то слова. Прислушавшись, можно было разобрать, как он произносит имя сына и все время твердит: «Как же ты мог?»
