Ванго сложил в сумку свои пожитки, тайком сунул в молитвенник Зефиро один из оставшихся рубинов и подошел к нему.
— Падре…
— Уходи, Ванго.
И Ванго ушел.
Утром официантка ресторанчика «Ла Рокка» пришла на работу первой и увидела молодого человека, спавшего на пороге. Перевернув его на бок, она узнала Ванго.
Он открыл глаза.
Девушка улыбалась.
— Я же говорила, lupo, что ты плохо кончишь…
Ванго прижал к себе сумку.
Официантка перешагнула через него и отперла дверь.
Он встал, отряхнулся. Эту девушку он видел всего однажды, но сразу подумал о ней. Никого другого он в Нью-Йорке не знал.
Стоя на пороге, он сказал:
— Мне нужно где-то пожить несколько дней.
Девушка уже молола кофе.
— Дверь закрой! — крикнула она ему.
Соблазнительный аромат заставил Ванго подойти к стойке. Он смотрел, как девушка сосредоточенно вертит ручку кофемолки. Ее глаза были густо обведены черным карандашом.
— Мисс, я ищу…
Она прервала Ванго на полуслове:
— Я уже слышала.
Она разгрызла кофейное зернышко. Ей было приятно видеть этого парня и совсем не хотелось его отпускать.
— У нашего хозяина есть наверху две комнатки, — сказала она, — но он скряга, каких мало, и даром ничего не дает. Тебе придется заплатить.
— Да мне от скряги даром ничего и не надо.
Девушка снова улыбнулась и продолжила молоть кофе.
— Подожди здесь. Его зовут Отелло. А меня Альма.
Она взяла ведро с водой, тряпку и за двадцать минут до блеска натерла паркет, оставив нетронутым островок под стулом Ванго.
Ванго дремал; минувшая ночь лишила его сил. Он понимал, что, прогнав его, падре, быть может, спас ему жизнь. Но стоит ли эта жизнь спасения? У него больше никого не осталось. Даже Этель и та запретила ей писать. Хуже того, в ее письмо был вложен голубой платок с именем Ванго и загадочной фразой: «Сколько держав даже не подозревают о нашем существовании».
Уходя от Зефиро, он оставил ему этот голубой лоскут — ненужное воспоминание.
Рядом с ним на стойке возникла чашка кофе.
— Я знаю, что он умер, — сказала девушка.
— Кто?
— Человек, которого ты искал. Кафарелло.
— Где?
— В тюрьме «Синг-Синг».
— Откуда вы знаете?
— Его вырезали.
Ванго вздрогнул.
— Кого вырезали?
— Ну, репортаж вырезали из газеты.
— Ах, вот что…
— Да прямо с фотографией. Вон там он висел.
И она указала на доску под бутылками с ликером.
— Я его выбросила в помойку.
— Кого?
— Да репортаж этот. Страх на меня наводил.
— Почему?
— Он ведь иногда заходил к нам. Вот прямо тут и стоял, как ты сейчас. И…
— И что?
— Как подумаешь, что он сотворил.
