они сели на поезд до Трувиля. Кротиха еще никогда не путешествовала с родителями. Она провела две недели на побережье, бродя по пляжу, плавая в море и глядя на мать. Та дремала на солнце, прикрыв лицо раскрытой книгой, чтобы уберечь от загара нежный цвет лица.
Они вернулись домой в конце июля. Фердинанд бродил по комнатам.
— Вот видишь, всё на месте! Никто не приходил.
На глаза у него навернулись слезы: как мог он усомниться в своей родине?
Кротиха вернулась к подпольному существованию и дома больше не показывалась.
Но в одно сентябрьское воскресенье к ним пришли сотрудники французской полиции. Они вежливо позвонили в дверь и увели супругов Атлас. Уже в машине Фердинанд обнаружил, что на нем домашние туфли.
— Мне надо вернуться и надеть ботинки.
Сидевшая рядом жена держала его за руку.
— Вам они больше не понадобятся, — сказал полицейский.
Кротиха обнаружила, что родителей увезли, три дня спустя. Она проникла в дом через чердачное окно. Слуги разбежались. Около разобранной кровати на подносе лежали два круассана, твердые, как окаменелые моллюски. Она пыталась при помощи Муше получить хоть какие-нибудь сведения в префектуре, не упоминая, что разыскивает родных. А в начале декабря в ее доме обосновалась канцелярия Макса Грюнда.
Париж, перекресток Одеон, 21 декабря 1942 г.
Муше поцеловал Мари в шею, как будто она была его подружкой. Ее студенческий рюкзак усиливал это впечатление. Он потянул ее в кинозал. Когда они вошли, на экране два всадника поднимались в гору. На передних рядах курили. В глубине зала кто-то спал.
— Давайте письма, мне нужно выйти, — пробормотала она.
— Подожди. Я должен тебе кое-что сказать. В ночь перед Рождеством около Шартра самолет сбросит одного француза с парашютом. Он возвращается из Лондона и должен научить трех наших людей пользоваться радиосвязью. В Париже это было бы слишком опасно.
— И что?
— Сезар думает послать их всех к Святому Иоанну.
— Сомневаюсь, что он согласится.
— Я хочу с ним встретиться.
— Я сама его спрошу. Он разговаривает только со мной. А теперь дайте мне выйти.
— Так спроси его. Это срочно.
Она встала. Муше схватил ее за руку. На них смотрел сосед по ряду. Муше зашептал, почти уткнувшись ей в волосы, словно влюбленный.
— Те люди, которых ты хотела найти, супруги Атлас… В лагере Питивье их уже нет. Их увезли двадцатого сентября.
— Куда?
— Везут всегда на восток. Но куда — неизвестно. Во Франции их точно нет.
С экрана доносилась средневековая музыка.
