Но родился принц. Ванго. Принц без королевства.
Письмо Георгия хранилось у его матери. Когда же два года спустя в России разразилась революция, оно было найдено в одном из опустевших дворцов.
Сидя на палубе, покрытой ковром, и слушая пение Нелл, Плющик осторожно вытянул ножом золотую нитку из второй буквы V, вышитой на голубом платке. Осталась только одна как в имени его сына — Ванго.
Было десять часов вечера; Мадемуазель наполняла медный таз горячей водой из кувшинов. Ванго спал на руках у матери. Вот уже несколько дней яхта находилась далеко от театра военных действий. Плющик сложил голубой шелковый квадрат. Он не подозревал, что когда-нибудь эта надпись на платке выдаст его сына, и враги начнут за ним охоту.
Вот показался первый маяк острова Крит. В тот миг достаточно было порыва ветра, чтобы платок выпорхнул из рук Плющика и исчез под водой. Тогда судьба Ванго сложилась бы совсем иначе.
В своем пятистраничном письме к Ванго Мадемуазель рассказывала об этом и о многом другом — просто, но выразительно. Она также писала о сокровище, которое мать Плющика спрятала на яхте в начале революции. В письме подробно описывался маленький порт, где однажды ночью на борт погрузили бочку с оттиском царской печати на замке.
Доктор Базилио долгие годы вновь и вновь перечитывал это письмо.
Когда-то давно он даже купил русский словарь, чтобы проверить значение некоторых слов, переведенных ему каторжником с Липари. Потом, когда Мадемуазель исчезла, оставил словарь в ее опустевшем доме в Полларе.
На этих пяти страницах она также коротко рассказывала о своей парижской молодости и даже о том, где тогда жила, что еще больше заинтриговало Базилио. Это был точный адрес того места, где она работала перед отъездом в Россию в 1914 году. Когда же Ванго приедет за письмом Мадемуазель, которое заполнит белые пятна в его жизни?
Для Базилио многие фразы, обращенные к Ванго, оставались загадочными и полными поэзии.
Видишь, на самом деле я все помню. И звезда, которую я вышила на твоем голубом платке, точно указывает на место трагедии по отношению к нашим островам, образующим букву V.
Эти слова явно ни о чем не свидетельствовали, даже если расположение Эоловых островов на море и впрямь напоминало букву V. Переводчик с Липари наверняка ошибся. Но Базилио все равно любил эти лирические строки, которые, как он считал, адресованы ему.
