— Я уехал из своей страны и больше никогда не видел мать, — объяснил китаец.
Плющик бросил взгляд на господина Лау. Тот улыбался. Только чашка подрагивала в его руках.
— И моя мать умерла, — добавил Лау.
Застекленная дверь, выходившая на палубу, открылась, и на пороге появился матрос.
— Я же приказал нас не беспокоить! — сердито сказал Георгий.
Матрос отступил на шаг.
— Прошу прощения…
— Выйди.
— Мы там, на корме, кое-что выловили из воды.
Он был бледен.
— Я велел тебе выйти.
— Но я…
— Уйди!
Дерзкий матрос, однако, подошел к хозяину и сказал ему на ухо лишь одно слово. Георгий нахмурился. Красный платок соскользнул с его плеч.
Матросы на яхте были родом с Кипра. Как и все средиземноморские рыбаки испокон веков, они втайне мечтали однажды поймать в свои сети сказочное существо. И матрос только что сказал по-гречески волшебное слово: «Левкосия», «белокожая дева» — так звали одну из сирен.
Георгий поднялся. Может быть, он тоже искал фею или сирену во время своей пятнадцатилетней одиссеи? Он обследовал все пещеры и скалы Средиземного моря до самого Гибралтара. Но рядом с ним по-прежнему не было женщины.
Он вышел из каюты и направился к корме. У штурвала собрались все члены экипажа. Над ними раскачивались два фонаря. На палубе, испуганно съежившись и сжав кулачки, сидела «сирена» в мокрой юбке и с мокрыми волосами, скрывавшими лицо; она походила на котенка, которого еле живым вытащили из воды. Никто из матросов не осмеливался к ней подойти.
Георгий хотел набросить на нее свой платок, но не решился. Слегка наклонившись, он убедился, что вместо хвоста у «сирены» пара босых ног.
Появился господин Лау. Оглядев собравшихся, он отстранил матросов, встал рядом с Георгием и окликнул девушку:
— Елена?
Между прядями волос показалось лицо. Ее глаза встретились с глазами Плющика. Она сильно изменилась, но они узнали друг друга. Умирающий от чахотки и маленькая девочка из Чаквы.
— Что ты здесь делаешь, Нелл?[27]— спросил господин Лау.
Но ответа не последовало.
Совсем близко шли военные действия, но яхта еще десять дней простояла в бухте. А когда в одно холодное утро она ушла в море, многие оставшиеся на берегу плакали. Нелл уезжала вместе с Плющиком. Их венчание состоялось ночью. Священник по православному обряду возложил на их головы венчальные короны. От этой тяжести на голове Георгий покачнулся.
На заре к морю пришла мать Нелл и расцеловала дочь. Господин Лау держал над ними черный зонтик.
Маленькая Рея спряталась в бамбуковых зарослях. Она забралась на крышу хижины и сидела там, в гуще листвы на ветру, который качал бамбуковые стволы. Она смотрела на скопление людей, и ей было грустно, как на похоронах.
