Хуго Эккенер находился в своем кабинете и смотрел в окно, из которого был хорошо виден дирижабль.
— Нет, я не беспокоюсь, так что и тебе не о чем волноваться. Через три дня ты все поймешь.
Эккенер обращался к кому-то сидевшему в тени. Он нервно развернулся и направился к выходу. Не успел он коснуться двери, как та вдруг широко распахнулась. На пороге стоял молодой судовой врач, доктор Рюдигер. Лицо его было багрового цвета.
— Курт?
— Командир, здесь какие-то люди говорят, что у них с вами встреча.
— Вы даже не стучитесь, Курт? Это что, новый порядок?
— Но они сейчас…
Из-за его спины выглянул Эскироль. Эккенер отстранил Рюдигера.
— Я так и думал, что это ты. Вот она, пресловутая французская вежливость.
Когда же за врачом неожиданно возник Пюппе в сногсшибательном наряде, Эккенер потерял дар речи. Эскироль поспешил взять ситуацию под контроль. Он торопливо заговорил:
— Командир, вот я и приехал, как мы договаривались. Может, опоздал на пару минут. А это наши друзья, я вам о них рассказывал.
В кабинет следом за Пюппе вошли трое мужчин.
— Вы знаете, как эти люди важны для нас. Прежде всего, позвольте представить: господин Венсан Вальп, о котором мы с вами так много говорили в Берлине.
Эккенер посмотрел на Эскироля, бросавшего на него умоляющие взгляды, и пожал протянутую руку Вальпа.
— Очень рад, — сказал тот.
— Ну да, мой друг говорил мне о вас, — пробормотал Эккенер. — Не знаю, насколько он хороший доктор, но при необходимости вы всегда можете обратиться к господину Рюдигеру, нашему судовому врачу.
Маленький Рюдигер утвердительно кивнул головой.
— Надеюсь, что долечу до Нью-Йорка в добром здравии, — удивленно сказал Вальп.
— Будем надеяться, — сердечно ответил Эккенер. — В любом случае вас ждет прекрасная каюта. И совершенно новая. Я знаю, что вы летите с сопровождением.
И он принужденно улыбнулся двум «гориллам», стоящим позади.
— Думаю, нет нужды представлять вам великого чемпиона Жозеф-Жака Пюппе. И для вас не секрет, что теперь он наш партнер в грандиозном предприятии, которое… о котором вам известно.
Эккенер ничего не понимал. Пюппе с сияющей улыбкой тряс его руку. Командир открыл было рот, но Эскироль молниеносно перехватил инициативу:
— Вы, конечно, следили за карьерой нашего друга, за его поединками…
Эккенера так и подмывало рявкнуть: «Что это за чертов балаган?!»
Тем временем Пюппе стискивал ему пальцы, а Эскироль продолжал заливаться соловьем:
— Да! Вы, несомненно, помните его в апогее славы, командир. Если я вам скажу…
