Она тяжело разгребала руками ночной сумрак и спотыкающимися ступнями отталкивалась от черной ленты асфальта. Асфальт то опасно кренился, то петлял неровными изгибами, то ускользал из-под ног, давая ей возможность цепляться босыми пальцами ног за острые срезы промерзших уже ноябрьских рытвин. Ноябрь в этом году выдался бесснежный и относительно теплый, но не настолько, чтобы можно было бегать по ночам при минусовой температуре босиком и в махровом халате, подвязанном тонким пояском.
Так в ее жизни появился Севка. Впервые он в половине четвертого ночи оказался в центре Москвы. Ночная Москва показалась ему странной и любопытной. Раньше Севка думал, что по ночам все, как и он, спят и к этому времени смотрят двадцатые сны. Оказалось — нет.
Пусть не бурная, пусть тайная и тихая, но жизнь все же продолжалась. То из раскрытой форточки донесется игривый смешок, то нырнет под арку тесно обнявшаяся пара, то откуда ни возьмись появится целая толпа подгулявших и сонно переругивающихся граждан…
Завтра понедельник. Для Севки, вопреки устоявшемуся мнению, день достаточно легкий и приятный. В понедельник Севка отдыхает.
Зато сегодня он отработал три программы, очень устал и вышел из банкетного зала, куда направилась вся его группа праздновать день рождения дрессировщика Шатунова, с одной-единственной целью — как можно скорее попасть домой и грохнуться на старенький бабкин диван. Он думал лечь спать, даже не раздеваясь. Сегодня можно, сегодня, как, впрочем, и всю ближайшую неделю, ни матери, ни отца дома не будет. Они уехали к тетке в Иваново. Эх, и отпахал же Севка!
Но как только Севка вышел из ресторана, ноги сами понесли его по ночным улицам. Он миновал девиц у мехового салона, прошел мимо витрин ювелирного магазина, остановился перед сержантом милиции, потребовавшим у него документы. Паспорта у Севки нет, а вот удостоверение работника госцирка — пожалуйста. Сержанту хватило и этого, он вернул документ, отдал под козырек, и, совершенно позабыв о сне, Севка продолжил экскурсию.
Теперь он стоял у фонарного столба и разглядывал памятник. Где-то грохнуло. Похоже, разбили стекло. Севка отступил в темноту. Какое-то время было тихо, потом с той стороны, откуда донесся только что грохот, послышались и иные звуки. Хлопнула дверь подъезда, выскочил на улицу и стал метаться по ней нескладный, как разболтанный механизм, человек. Похоже, он кого-то искал, но Севка точно видел: никто из подъезда не выходил.
