— Можно попроще? Вечно глобальные теории под ерунду подводишь, — ответил Дыбаль, — геологи из США здесь семнадцать лет назад ночевали, вот девчонка и светленькая.
Юана показала гостям рукой на циновку около дымящегося очага. Хуанакава, чашкой, сделанной из половинки кокоса, зачерпнула из деревянного корыта тёмную жидкость и подала её Уайтгаузу:
— Пожалуйста, — сказала она приятным голосом.
— Это пойло явно с алкоголем, — произнёс Уайтгауз, нюхая содержимое чашки, — но в нём какие-то сороконожки и мухи!
— Мы уже в курсе свойств этого местного пива, — кивнул Дыбаль, — и в курсе способности индейцев пить воду из реки, есть куски тапира прямо с клочьями шерсти и употреблять в пищу плоды, от которых зубы склеиваются. Это пиво что-то типа текилы. Штука забористая, с участием марихуаны. Пить не советую, если нет желания после этого принимать антибиотик. Пей лучше промышленное пиво «Поларис».
— Спасибо, — Уайтгауз уселся на циновку лицом к входу, отставил чашку в сторону.
Остальные последовали его примеру. Мальчик Понсио устроился у окна, где Маклифф прислонил свою винтовку, вытащив из неё магазин с патронами и начал изучать её.
Хозяйка приняла от Дыбаля несколько денежных купюр и отправилась вместе с дочерью за одну из перегородок. Оттуда они появилась с деревянными блюдами и мисками, полными дымящегося супа. Они поставили еду перед гостями и Хуанакава сказала по-английски:
— Пожалуйста.
— Думаю, Агилар не обидится, если я попрошу Юану приготовить нам этих представителей фауны, — сказал Маклифф, снимая с пояса охотничьи трофеи.
Девушка взяла дичь и пошла на двор, где слышались голоса её сестёр Мануэлы и Чабелы.
— Пюре из манго и суп из маниоки? — Дыбаль зачерпнул суп, отправил его в рот и закашлялся.
Из глаз его потекли слёзы:
— Остро!
— Перца тут не жалеют, — согласился Маклифф.
Уайтгауз тоже принялся за еду, размышляя о том, что прививки от жёлтой лихорадки, гепатита, брюшного тифа у них, в общем, есть, но это не далеко не все болезни и штаммы, что окружают их сейчас. Индейцы приобрели иммунитет к местным микроорганизмам в течение тысяч лет, а астронавтам приходится надеяться на науку.
Дыбаль, проглотив таблетку антибиотика, привычно выпил содержимое кокосовой чашки до дна, не вынимая оттуда сороконожек и жуков. Он шумно выдохнул, зажёг сигару и взгромоздился на гамак:
— Хорошо тут у нас в деревне. Остаться, что ли навсегда? Как думаешь, Джон? Гамак провис под его тяжестью до самого пола. Дыбаль мечтательно продолжал говорить:
