В течение двух последующих недель он бродил в одиночку по тайге без всякого толка. Женьшень никак не попадался на глаза, ставшие уже слегка слезиться от постоянного - с рассвета до заката - напряжения.
Даже самые опытные корневщики знают, как непросто ^приметить тоненький стебелек панцуя на фоне буйной таежной растительности. Женьшень не переносит яркого света. Он селится только там, куда вообще не попадают солнечные лучи. Его невозможно встретить на открытых местах - на полянах, на берегах таежных речек, на безлесых вершинах сопок, открытых всем ветрам. Панцуй можно обнаружить лишь в глубоких распадках, ущельях либо на северных склонах сопок, никогда не освещаемых солнцем - причем далеко не во всяком лесу. Женьшень не встречается в хвойном лесу. Его любимое дерево, под которым он чаще всего пускает свой корень,-кедр.
Женьшень - низкорослое и крайне тонкое растение. В сущности цветочек, этакая зеленая былиночка с несколькими листиками на ней.
У двадцатилетнего женьшеня, традиционно называемого корневщиками "панцуй-тантаза", всего лишь три листика. У шестидесятилетнего, или "панцуя-упие",_
пять листиков. Шестилистный, столетний по возрасту, женьшень "панцуй-липие" - встречается чрезвычайно р.едко. Корень "липие" попадает на стол заготконторы корней не чаще чем один раз в десять лет. Он всегда вызывает там сенсацию. Стоимость одного "липие" равна, как минимум, стоимостям тридцати "тантаза" или пяти "упие".
Я привожу все эти экзотично звучащие названия вовсе не для расширения вашего, читатель, кругозора. Они активно обыгрываются в диалогах, которые вскоре последуют. Не зная того, что стоит за тем или иным названием, вы ничего не поймете в диалогах.
Цветет женьшень в июле. А в августе появляются на нем крохотные красные ягодки.
Вот и поди сыщи неприметное это растеньице с его едва-едва видимыми ягодками в лесной чащобе, где густые заросли кислицы оплетены лозами дикого винограда, а между высокими и разлапистыми кустами шиповника вся земля покрыта густой травой и буквально морем самых разнообразных, очень ярких и очень крупных, таежных цветов...
Сидя поздним вечером на лесной полянке у костра, Матвей Стародубцев горестно размышлял над тем, что его нынешний августовский поход по тайге запросто может окончиться ничем. Женьшень, что называется, не шел в руки. Фортуна, удача отвернулась в это лето от Матвея.
Удача... Корневщик чуть вздрогнул. Ему вспомнился тот его разговор с умирающим китайцем о "тайне удачи ва-панцуя".
