Удовольствие накатывало на нее волнами мучительных спазмов, воздух вырывался из легких со свистом и стонами, а расслабленное теперь лицо стало изможденным, посеревшим, как у глубоко больного человека.
Невидящим взглядом она посмотрела на свою липкую ладонь, глубоко вдохнула ее терпкий, дурманящий аромат.
— Хочешь меня? — она сипло рассмеялась, взглянув на Виктора, и с наслаждением облизнула пальцы, как леденец.
Он хрипло дышал, глядя на нее и не в силах отвести взгляд от ее блестящей ладони. Медленно встал с кресла и подошел к ней. Лицо его словно окаменело в выражении иступленного желания. Он взял ее ладонь, поднес ко рту и захватил указательный палец губами. Провел по нему языком, ощущая солоноватый привкус и запах, который действовал на него так, как не действовало ничего в жизни. Он подсел на эту иглу. Не соскочить.
— Хочу, — шепнул Виктор.
— Не дам, — толкнулась бедром ему в пах.
Он удивленно приподнял брови. Озадаченно мотнул головой и спросил:
— Ты не хочешь?
— Я сегодня с утра. Ты уже пятый.
Сглотнул подкатившее к горлу раздражение. И шагнул в пропасть:
— Хочу, чтобы только я.
Брови ее удивленно приподнялись.
— Оставайся до утра. Отработаю по-другому. Я помню, тебе нравились мои губы, — ее пальцы потянулись к ремню.
— Перестань, — дернулся Виктор. — Потом… Я тебя все равно не отпущу… Мне надо, чтобы ты меня хотела, чтобы, кроме меня, никто… Я хочу, чтобы утром ты ушла со мной отсюда и уже не возвращалась.
— Ты обкурился? — спросила она, продолжая расстегивать брюки.
— Хуже. Я ревную тебя к ним.
Пальцы ее достигли цели своих движений, когда до нее дошло, что он сказал. Она импульсивно сжала ладонь и застыла. Даже мысли ее остановились. Но Северина сморгнула наваждение и сказала:
— Я шлюха. Меня глупо ревновать.
— Я знаю. Я никогда не отличался большим умом. Но я ревную тебя, — теперь уже он задвигался, мягко обнимая ее талию и заставляя прижаться к себе бедрами. Потом ладони его заскользили по ее телу — к лицу. Он стал гладить губы большими пальцами рук, проводить по подбородку, по носу, по лбу. А потом приблизил свои глаза к ее и прошептал: — Я не хочу быть клиентом. Я хочу быть с тобой.
Северина рассмеялась.
— Купишь себе меня?
— Если надо — куплю. Продашься?
— Это ты у мадам спрашивай. У нее большой опыт в купле-продаже. И меня она когда-то из эскорта выкупала.
— С ней я разберусь. Мне надо от тебя знать. Ты — хочешь?
— Сколько?
Закс тяжело выдохнул. Даже смешно. Все решают бабки — этот урок он усвоил бесконечно давно. В работе, в дружбе, в сексе.
