На рассвете, когда все закончилось, он осмотрел капище. Там выгорело все, кроме круга камней, которые даже не закоптились. Капище нужно разрушить. Местные слобожане, конечно, не осмелятся это сделать, но Владимир наверняка уже послал людей. Если нет - после службы нужно будет ему напомнить.
Его, слегка задев, обогнала девица. Добрыне даже показалось, что задела намеренно, чуть прижавшись. Он посмотрел ей вслед. По крайней мере, сзади девушка было хороша: легкая, грациозная походка; тело стройное, с тонкой талией при пышных крутых бедрах; черная коса вилась змеей ниже колен. Девушка шла, не оглядываясь. Добрыне стало интересно, какова она с лица. К девушкам он не был равнодушен. Но просто обогнать и заглянуть в лицо показалось невежливым, тем более, что девица шла быстро, и пришлось бы почти бежать.
Девушка шла из верхнего города вниз, к Подолу. Наверное, решила, что в церкви будет слишком тесно, и спешит отстоять обедню в другой храм, решил Добрыня. И хотя церквей поблизости было много, и, чтобы отстоять обедню, не надо было уходить так далеко, он почему-то полностью уверился в этой мысли. И сам помолюсь без этой суеты со щеголями и девчонку рассмотрю, решил он.
Так они прошли Хориву и у подножия горы свернули в неприметный переулок, которого Добрыня не знал. Удивлся он тому, что улочка была вымощена камнем, причем кладка была старая, полузасыпаннная, но ровная, сделанная на совесть. "Подол столько не стоИт", - подумал он бегло. Вдоль улочки шли глухие дощатые заборы, дома за ними угадывались по-разному: и халупы, и терема. В калитку одного из дворов с теремом девушка и заскочила, захлопнув ее перед носом преследователя. Глухо стукнул засов.
Добрыня постоял, подождал, - может, выйдет? Но девушка не выходила, и стало ясно, что ни на какую службу она не торопилась, а пришла к себе домой. Получалось, что и Добрыня к обедне безнадежно опоздал: сколько он ни оглядывался, а церквей вокруг видно не было.
Оставалось либо брести восвояси, не солоно хлебавши, либо все-таки что-нибудь придумать, чтобы увидеть девушку.
Добрыня никогда не принадлежал к числу тех юбочников, для которых каждая женщина, на которую они обратили внимание, - приключение и эпизод в вечном состязании, из которого выходить нужно непременно победителем. Вежливый, очень уравновешенный и спокойный (может быть, даже излишне спокойный для своего возраста), он не был склонен к навязчивости и в отношениях с женщинами никогда не руководствовался азартом. И сейчас, конечно, уйти было бы самым разумным, раз уж девушка ясно (куда уж яснее!) дала понять, что знакомиться не намерена. Тем более, что он даже не видел ее лица.
