Однажды утром Святогор велел Илье полностью собраться, но шатра сворачивать не стали. И домик, в котором ездила Агафья, Святогор к седлу не привязал - усадил жену на коня впереди себя. "Недалеко тут", - обронил сухо.
Ехали и в самом деле недолго. Поднялись в гору, вошли в расселину. У Ильи нехорошо сжалось сердце: там стоял огромный каменный гроб. Крышка лежала рядом. Нелепость этой одинокой домовины посреди заросших лесом, живых, обычных гор было сродни той странности, какой были отмечены отношения Святогора с расстояниями и размерами. Вроде когда-то или для кого-то такое и было в порядке вещей, но не для людей, уж это точно.
"Ляг, примерься, - Святогор вдруг усмехнулся. Илья понял, что до сих пор ни разу не видел старого богатыря улыбающимся, и вот даже усмешки его не видел. И лучше бы так оно и оставалось. - Может, подойдет размерчик-то".
Отчего-то стало горько, горько и обидно, как бывает в детстве.
Илья сошел с лошади, полез в огромную домовину. Сивка тоненько и тревожно заржал. Камень был холодным, лежать было жестко и неудобно, наверху голубело небо. "Вылезай, хватит валяться, - услышал он голос Святогора, - не про тебя домовинка, не принимает".
Святогор слез с коня, спустил жену. Лицо у нее было спокойным и отпущенно-усталым, какое бывает у человека, который готовится к отдыху и больше уже не держит себя. С таким лицом она смотрела, как ее муж лег в гроб, пришедшийся точно впору, как повернулась крышка, накрыв лежащего до пояса. "Подойди, - сказал Святогор Илье, - дыхну на тебя, силу передам. Время мое пришло, не с ней же уходить. Она - здешняя". Что-то в последних словах Святогора почудилось Илье нежное, теплое, чего раньше не было ни в словах, ни в лице Святогора; подошел и наклонился он без колебаний.
Святогор дыхнул на него почему-то дыханием разогретой сосны, каменной пыли, мокрых камней у речушки, самим запахом горной речки. Илья почувствовал, как связало его что-то с этой землей, медленным ростом корней в каменистой почве, соком в корявых стволах, водой, пробивающей себе путь. Святые горы делились с ним силой.
Со вздохом Святогора крышка гроба ровно, как по накатанннаму, скользнула вверх, накрыв его до груди.
"Мало, - сказал Святогор, - наклонись, еще дыхну".
Илья наклонился.
Запах мартовского снега, когда начинают истекать соком березы. Больших рек, похожих на моря вольным и широким своим духом; малых речушек, скрытых под ветвями. Запах осоки, ветлы, багульника. Степи с ее цветами и полей, занесенных снегом. Моря, рыбы, выброшенных волной водорослей. Пыли проселочных дорог и грибов, мха, ромашек, васильков во ржи, сурепки в овсах. Руси.
