Солдатский ножик. Рассказы | страница 8
Потом стали прощаться. Все вышли провожать их на лестницу - директорша, няня, даже повариха. Машут им руками, кричат вслед:
- Будьте здоровы! Нас не забывайте, заходите с детками!
А повариха говорит:
- В воскресенье приходите. Такого наварю киселя для вашего Василя! Самого его любимого - вишнёвого!
А Васильку тяжело. Сам он толстый, и пальтецо на нём очень толстое. Мама взяла его на руки и снесла с крутой лестницы. Вышли на улицу, на солнышко. Мама хотела спустить Василька на землю, а он ухватил её за шею обеими руками и только одно повторяет: «Мумуля муя!» да «мумуля муя!»
Тут уж Люся не выдержала:
- Мамочка! Дорогая! Красавица! Отнесём его обратно, пока недалеко ушли. Ведь они же любят его, как родного, отдавать даже не хотели. Так всё было хорошо. Ну, пусть он и сапожки мои берёт, и одеяло, что ты мне купила, и все мои игрушки. Только пусть он здесь останется. А, мама?
- Нет, - сказала мама. - Он будет жить у нас.
- Ну, тогда я здесь останусь… в детском доме!
- Хорошо, - сказала мама, - оставайся. - И пошла вперёд с Васильком.
Люся немного постояла у крыльца, а потом молча пошла за мамой.
Так они дошли до конца переулка. Тут мама, видно, устала или, может быть, ей сделалось жалко Люсю, только она спустила Василька на землю.
- Пойдёмте, дети, - сказала она и протянула Люсе свободную руку.
Но Люся притворилась, что не заметила мамину руку, и засунула свои поглубже в муфточку. Так они и пошли: Люся - сама по себе сзади, а мама с Васильком - вместе впереди.
Перекатывается Василёк рядом с Люсиной мамой, переваливается в своём тёплом пальтишке, в красных полусапожках. На голове у него косыночка, чтоб в уши не надуло, сверх - тёплая шапочка.
И вот они дошли до перекрёстка. До большой улицы.
На большой улице бегут машины, троллейбусы, трамваи, торопятся прохожие.
- Люся, где ты, Люся? - говорит мама.
- Тут, - отвечает Люся, а руку маме не подаёт.
Постояли они у самого светофора, подождали, пока зажёгся зелёный свет.
- Переходите, дети, - говорит мама. - Скорей, скорей!..
А Люся и тут маме руку не подаёт. И вдруг повернулся к Люсе Василёк. Видно, испугался автобуса. Повернулся и протянул ей свою маленькую пухлую ручку. Тянет, тянет ручонку и смотрит Люсе прямо в глаза. А глаза у него, как пуговицы на мамином пальто, - такие же большие, только синие.
- Идёмте, идёмте, дети, - торопит мама.
И Люся, не подумавши, взяла Василька за руку.
Она и не знала, что у него такая мягонькая, тёпленькая ручонка, с такими крохотными ноготками, лопаточкой.
