Особенности самосознания казаков, приверженность их к своей истории, традициям, ностальгические воспоминания о былой вольнице и боевой славе были четко оценены и советским руководством, и лидерами нацистской Германии. Использовать этот мощный «национальный» фактор попыталась как та, так и другая сторона. Так, например, 20 апреля 1936 года вышло постановление ЦИК Союза ССР «О снятии с казачества ограничений по службе в РККА». В нем, в частности, указывалось: «Учитывая преданность казачества Советской власти, а также стремление широких масс советского казачества, наравне со всеми трудящимися Советского Союза, активным образом включиться в дело обороны страны — ЦИК Союза ССР постановляет: отменить для казачества все ранее существовавшие ограничения в отношении их службы в рядах Рабоче-Крестьянской Армии, кроме лишенных прав по суду»[1]. Три дня спустя появился приказ наркома обороны СССР К. Ворошилова: с 15 мая 1936 года 10-я территориальная Северо-Кавказская дивизия переименовывалась в 10-ю Терско-Ставропольскую территориальную казачью дивизию. Переименовывалась и 12-я территориальная кавалерийская дивизия, дислоцировавшаяся на Кубани, — в 12-ю Кубанскую казачью дивизию. Аналогичные меры были приняты к 13-й Донской дивизии, к 4-й кавалерийской Ленинградской Краснознаменной дивизии (переименовывалась в Кубанско-Терскую). Указ вызвал большое воодушевление среди всего казачьего населения Советского Союза. Этот опыт формирования отдельных казачьих частей, возрождающий дореволюционные традиции, был продолжен в годы Великой Отечественной войны. За этот период было сформировано более семидесяти казачьих частей, многие из которых удостоились высокого звания «гвардейских». Неудивительно, что вновь образованные казачьи части внесли огромный вклад в дело разгрома фашистской Германии.
Однако огромное количество казаков сумела привлечь на свою сторону и нацистская Германия. Идея реванша за проигранную Гражданскую войну, создания независимого казачьего государства («Казакии») с помощью фашистской Германии именно в годы Великой Отечественной войны обрела новое дыхание, а традиции государственной службы и исключительной военной дисциплины превратили казачьи части вермахта в грозное орудие борьбы против советской власти[2].
Именно казачьи части благодаря своему высокому моральному духу, надежности и боеспособности пользовались практически безграничным доверием немецкого командования и занимали не последнее место в системе Германских вооруженных сил. Недаром упоминания о казаках можно встретить во многих мемуарах самых высоких немецких военачальников. Так, например, знаменитый фельдмаршал Э. Манштейн, вспоминая события осени 1942 года, предшествовавшие созданию группы армий «Дон», которая под его командованием готовилась деблокировать окруженную под Сталинградом армию Паулюса, писал: «26 ноября мы прибыли к месту расквартирования своего штаба, в Новочеркасск. В качестве единственной караульной команды в нашем распоряжении был добровольный казачий отряд, который явно рассматривал караульную службу перед нашим служебным зданием как особую честь»
