котором всегда забывала. К тому же ясности на счёт темы дальнейшего разговора его вопрос не внёс ни капли.
А что теперь? — ответила первое, с чем нашлась. — Я вас не трогаю. Вы не лезете ко мне. Все живут долго и счастливо. Последние три дня доказали успешность подобного расклада.
Хорошо, — покладисто согласился Александр, и, прежде чем успела порадоваться, что хоть кто-то разделял мою точку зрения, добавил ехидно. — И как долго это будет продолжаться?
Многозначительный взгляд тёмно-карих глаз, так и вещающий «я же в курсе, или ты забыла» заменил дальнейшие пояснения того, насколько этот срок будет мал.
И сами знаете, — бросила прежде, чем поняла, что затронула запретную тему. — Что вы вообще от меня хотите?
Невольно обернулась назад, чтобы оценить степень понимания в прозвучавшем третьего участника разговора, но оказалось, что… действующего князя Каньона Полуночника уже и след простыл.
Я подумал, что так будет гораздо… — брюнет сделал вид, что задумался, — легче. Нам всем.
И тут абсолютное понимание, наконец, до меня снизошло.
Где Аарон? — поинтересовалась вопреки всему, что так напрашивалось на язык. — Дело ведь ни за какую Бездну не в директорской должности, да?
А разве Артур тебе не сказал? — ответил вопросом на вопрос ещё более коварный, чем предыдущий архивампир. — Как видишь, кресло было пустым… до меня.
Твою ж… Вот так и знала.
И с каких пор князь Ортего начал играть по вашим правилам? — усмехнулась горько.
То, что меня в очередной раз провели, как полнейшую идиотку, злило. Очень-очень сильно. Так, что тьма внутри чёрной ведьмы медленно, но закономерно начала подыматься из глубин души, потихоньку начиная брать контроль. Когда ведьма не могла постоять за себя
за неё это делал дар Триединой Богини… Будь она проклята ещё больше, чем прежде.
С тех самых, когда его правила перестали работать, — невозмутимо отозвался Александр. — Но я сюда пришёл не о нём разговаривать. О тебе, Ева. И… — взгляд архивампира плавно перешёл от моего лица ниже, — сама знаешь о ком. Если ты можешь распоряжаться своей жизнь на своё усмотрение, и тут я не властен, то они, — ещё один многозначительный взгляд, — часть нашего рода. И ты должна прекрасно понимать, что тут твоего мнения спрашивать не будет никто.
Постановка вопроса мне не нравилась. Но ещё больше напрягало другое. Если он заговорил о детях, то…
Вы рассказали ему, да? — поинтересовалась обречённо.
Ответ слышать совсем не хотелось. Но ничего не поделаешь. Быть последней, кто в курсе происходящего, хотелось ещё меньше. А если учесть нынешнюю манеру поведения Арта, так и вообще было бы неплохо хоть отчасти уяснить, чем она мотивирована.
