Толик отпрыгнул в сторону, схватил замершего на месте Садыкова за плечо.
– Не смотри на него! И старайся не прислушиваться к чужим голосам у себя в голове.
– Проклятье! – зарычал Рамзес, морщась так, словно у него болел зуб. – Эти твари – на самом деле гипнотизеры и телепаты. Гляди-ка!
На прутьях решетки сомкнулись две ладони мутанта: грязные, тонкие пальцы с обломанными ногтями – как у обычного человека. Решетка вздрогнула.
– М-р-р-р! Мы-ы-ыр!
Гипнос, наверное, злился от того, что не может справиться с преградой. Потом руки его исчезли. В коридоре послышались шлепки босых ног. Судя по звуку, гипносов было несколько, и они поднимались наверх.
Когда все стихло, Садыков уселся на пол, прижавшись спиной к стене.
– Уверен, что башня окружена. Интересно, как они поведут себя, увидев, что хозяин мертв? Может, разбегутся?
– Я бы на это не рассчитывал. Они попытаются нас достать.
– Как? Да с таким арсеналом мы можем…
Закончить свою мысль Рамзес не успел, потому что внезапно погасла лампочка. Томский прислушался и понял, что тарахтение старого генератора, уже ставшее фоновым шумом, стихло.
– Они вырубили свет. Наверное, в отличие от нас, хорошо видят в темноте.
– Ничего. Будем убивать любого, кто появится в поле зрения.
– Они мутанты, но не идиоты. Подставляться не станут.
– Значит, прорвемся с боем. Расчистим себе дорогу парой гранат…
– Я бы так и сделал. Проблема в том, сколько гипносов собралось снаружи.
– Ладно. Пока им до нас не добраться. Есть время поразмышлять над вариантами… Кстати, по поводу вариантов. Мой тебе подходит?
– Тот, от которого отказался профессор? Лучше скажи, Конструктор, что за фермент ты распылил над Жуковкой и на кой тебе это сдалось?
– Фермент… Планировалось, что привычные нам растительные культуры после удобрения этим веществом будут прекрасно себя чувствовать в условиях радиоактивного загрязнения, а прививки «Возрождения» позволят людям не таскать на себе тяжеленные защитные костюмы и избавиться, наконец, от намордников-противогазов. В идеале, искусственно созданные флора и фауна лет через пять-десять должны были вытеснить все то, что бессистемно развивалось в природе после Катаклизма. Должны были появиться новые люди, новые растения и животные, способные жить в изменившихся условиях. Мечты… Благими намерениями выстелена дорога в ад. Хотим – как лучше, а получается – как всегда. Есть такая старая шутка про казахов: что бы они ни выращивали – получается конопля. Так и у нас. Вместо панацеи от всех бед получилось отличное оружие массового уничтожения. Ни тебе бомб, ни тебе пулеметов. Просто аэрозоль и мутанты, которые сделают все сами. А на кой мне это сдалось? Причин много. Первая – и главная – состоит в том, что моя Рублевская Империя оказалась ошибкой – от начала и до конца. Богема была по определению обречена на вымирание, а я пытался пойти наперекор законам природы и спасти эту давно разложившуюся братию. Да, мне удалось возродить идеальную, на мой взгляд, египетскую систему управления: фараон, жрецы, элита и рабы-гасты. Вот только система эта никогда не была идеальной. Фараонов – наместников Бога на Земле – с легкостью и изяществом убивали в Древнем Египте в ходе борьбы за власть. Когда я понял, что мне грозит такая же участь, попытался исчезнуть и управлять Империей из-за кулис. Какое-то время наслаждался своим фокусом, а потом… Все полетело к черту. Я перестал разбираться, где чужие, где свои. Не смог держать в узде соратников, которых сам же и воспитал. Игра стала для меня самоцелью. Игра без выигрыша, игра без начала и конца. Я устал, Томский. Смертельно устал от своих же шахмат. Фигуры оказались или очень своенравными, или чересчур слабыми. Низменные страсти, мелочные разборки. Когда я остался совсем один, то понял: Жуковка нежизнеспособна и должна исчезнуть. Ускоряя крах Рублевской Империи, я оказываю ей милость. Неизлечимо больной не должен мучиться, у него есть право на эвтаназию…
