5 мая 1981 год
74.
Ей.
Ветер свищет, рыщет, вертит Листьев ржавое рыжье. На сто верст один, поверьте, Я - две кошки, пес, ружье.
Лупит дождь в огрызки ставен Утомительно не нов. И ревет всю ночь "Коль славен..." Хор озерных бурунов.
Размышляю о Плутархе, Разводя зубцы у пил. А гадючью мысль об Архе Я в канаве утопил.
Бесы, когти берегите, Уползайте за кордон... Медитации по Гите Рвут небес сырой картон.
Огнедышащая сфера Фейерверком рухнет в ад, Коль любовь, надежда, вера Не задержат камнепад...
Допотопная коптилка Освещает белый лист. Жив пока еще курилка, Виршеплет и стрекулист.
Простучал мотором глиссер По каналу, вдоль куртин. Я нанизываю бисер Снов, видений и картин.
Принцепс - в избяной державе Повелитель мух и крыс Я бубню: - Осанна, Аве Тем, кто чрево мне изгрыз...
Одинок, я прячусь в лузу, Как бильярдный верткий шар, Страстно жду ворчунью-музу, Ворошу поленьев жар.
Сероглазая планета Всходит над печной трубой... Никого на свете нету: Ты да я... и я с тобой.
4 ноября 1983 год
75.
А. Ис.
Художник полубог мальчишка златокудрый Тебе я приношу стихов несносных сор Возлюбленный мой брат смиренно богомудрый Прими мой тайный грех гордыню и позор
О сколь кровопотлив труд памяти Господней Как страшен чистый лист и белизна холста Обстали бесы нас хохочут в преисподней Под тяжестью креста идем путем Христа
22 апреля 1977 года
76.
Как мышь, залезу в перепревший стог. Видения, таблетки, переплясы. Меч отзвенел, я подвожу итог. Не все ж точить неугомонно лясы.
Я жрал и пил на жизненном пиру, Тянулся к вологодскому стакану. Не изменив ни другу, ни перу, С подмостков жизни хрустко в Лету канул.
Пошли круги по бешеной реке. Я выплыл, как гнилая половица. Но ангелы в разбухшем старике Не узнают пророка и провидца.
Мне повезло. Я не пошел ко дну, Обматюгав Гермеса и Харона. Я б отдал сорок жизней за одну Обычную - без плахи и короны...
Ночь на излете. Зенки утомив, Строчу стихи в тетрадке без оглядки. Переводной картинкой сохнет миф: Я - несравненный капитан Лебядкин.
Бог посылает содомитам СПИД, Проказу - тем, кто песенки слагает. Но Беатриче десять лет не спит, Меня спасает и оберегает.
Живя в раю морозных вьюг и хляб, Бежав от суесловья и злословья, Я допустил непоправимый ляп, Брульон судьбы испачкав жирной кровью.
Сорвав лекарств узорный капюшон, Стучусь виском простреленным в ворота, Самонадеян, жалок и смешон, На обормота нету укорота.
Фуфайка. Табачок. Сольцы щепоть... Грехов тугих весомая гирлянда. Возьми меня на общие, Господь, Я отслужу и пайку, и баланду.
