– Вам плохо? – шепотом спросил он меня, участливо вглядываясь в мое лицо. – По-моему у вас температура.
– Вы не доктор, чтобы ставить мне диагнозы. Просто помогите.
Несколько мгновений он смотрел на меня, а затем стал помогать. Если говорить честно, то в этом процессе мне была отведена роль манекена. Наталья, вышедшая со мной попрощаться, жалобно улыбнулась и сказала:
– Вы даже чаю не попили.
– Если разрешите, на чай я в следующий раз зайду.
– Только сначала вылечитесь!
Пока Алексей бегал за такси, Владимир помог мне спуститься по лестнице. Перед тем как сесть в машину, я вытащил бумажник и вручил Алексею триста долларов. Тот просиял счастливой улыбкой, но встретив мой взгляд, смешался и сказал: – Извините. Мне работу никак терять нельзя. Э… может мне с вами… поехать.
– Не надо.
Только я с несказанным облегчением опустился на сиденье, как свои услуги предложил Владимир:
– Я… тебе… помочь.
Его английский язык был в три раза хуже, чем у Алексея, который уже говорил, как я заметил, более чем прилично. Я уже хотел отказаться, как вдруг неожиданно закружилась голова.
– Садись.
Когда он сел на заднее сиденье, я начал говорить свой адрес, но на половине фразы резко замолчал. Таксист, выезжавший на соседнюю улицу, сначала бросил на меня недоумевающий взгляд, потом на моего попутчика, но тот только пожал плечами. Мое молчание было вызвано не плохим самочувствием, а тревожным колокольчиком, зазвеневшим внутри меня.
«Приходили к моему дому. Придут еще раз. Значит, надо ехать в другое место. В бар, к Сэму? Через весь город? Нет. Лучше к Джеку. Тот, похоже… в трех-четырех кварталах отсюда».
– Григ-авеню близко?
– Через пять минут будем!
– Тогда езжай по адресу: Григ-авеню, 30!
При виде меня физиономия Джека вытянулась натуральным образом.
– Ты… это…
– Дай… войти.
– Конечно. Конечно, заходи! И вы тоже!
Поддерживаемый Владимиром я добрался до дивана в гостиной и не просто сел, а рухнул на него.
– Дик, ты выглядишь, как покойник. Что случилось?!
– Вопросы… потом. Дай телефон. Еще лучше, сам набери… Вайсса и дай мне… трубку.
Подташнивало, кружилась голова. Закрыл глаза, и стало как-то легче. В какой-то момент я очевидно потерял сознание, потому что словно через толстый слой ваты вдруг услышал голос Джека: – Дик! Дик! Очнись!
Трубка была такой тяжелой, что я с трудом удерживал ее в руке.
– Хайми. В меня вчера стреляли. Двое. У моей квартиры. Сейчас я у Джека.
– Как ты?
– Контужен. Плечо задето.
– Сиди там. Пришлю врача и парней.
