Инесса хотела что-то сказать, но он поднял палец кверху, что означало: молчи Инесса, и опустил руку только тогда, когда услышал громкую музыку и удары в барабан, которые он принял за выстрелы.
− Это покушение! − испугался Ленин. Он побледнел и бросился напяливать кастрюлю на голову, а потом подобно испуганному коту, сиганул в открытое окно и был таков.
Инесса невольно расхохоталась, она его раньше таким не видела и, тем не менее, выбежала на улицу, пустилась вдогонку.
Кавалькада людей южной национальности заставила ее остановиться. Сосо Джугашвили действительно постреливал с пистолета в воздух, а другие сопровождали это аплодисментами и танцами.
Из-за поворота показалась толпа — скрипачи, стройные девушки и два могучих кавказца, отбивающих не то чечетку, не то неизвестный грузинский танец с припевом — асса, асса!
Сосо поднял руку.
− Ми на Лэнын, на гостя, на важный гостя.
Инесса не растерялась.
− Володя только что ушел за грибами, я его сейчас найду. Вы подождите нас в саду, садитесь в кресла, там графины с минеральной водой, с пивом, всякие закуски. Икра красная, икра черная, угорь холодного опчения. Мы как чувствовали, что придут гости. Впрочем, у нас каждый день кто-нибудь гостит. Один Гершон чего стоит, − произнесла она его имя полушёпотом и убежала.
Узенькая дорожка, посыпанная красным песком, вела под горку к могучим елям, где побывали недавно санитары с пилами.
− Володя! вождь мировой революции, где ты? не будь таким осторожным, как это по-русски, а, трусливым. Это к тебе гости с Кавказа. Делегацию возглавляет Джугашвили, такой крепыш невысокого роста, рябой.
Но никто не откликался. Вдруг она увидела на небольшой поляне кучу еловых веток, они как — бы все время шевелились. Это Ленин чихал, лежа на сырой земле. Она подошла ближе.
− Гений мировой революции, вставай! Это я, Инесса. К тебе гости. Они ждут у дома.
− А ты не в сговоре с ними? признавайся, лучше будет. Массы тебе не простят.
Вождь вылупился и, полу согнувшись, трусливо опустил голову, и пошел вместе с подругой в гору, опираясь на ее руку.
Ленин, как только увидел гостей, захлопал в ладоши.
— Это Джугашвили, будущий Сталин и Тер-Петросян, два великих революционера на Юге России и моя правая рука по экспроприации — еврей Красин.
Как только кавказцы вошли в дом и грохнули мешки с золотыми рублями на пол, Ленин, словно не обращая внимания на это богатство, разразился гомерическим хохотом, присущим только ему, вождю мировой революции, произнес:
