– Отец прости меня! Прости отец!!! Я резал людей за тебя!!! Они били меня!!! Били!!! – И потом, этот уродливый старик заревел так, что у Ниялля заложило уши.
– Да заткнись ты! Что за дерьмо тут творится! – вскрикнул Ниялль, и, перевернув топор, острой стороной с размах пробил череп мерзкому Херлифу.
Кровь брызнула по всей землянке. Ниялль схватил старика за длинные волосы и вытащил на улицу. Здесь, у самой двери, стоит странно сделанная лавка. Он уселся на нее и, закрыв глаза, попытался расслабиться. От ветра лицо стало гореть и чесаться, ребра ноют от каждого движения, а сквозь зашитую рану на груди просочилась кровь. Она моментально стала скатываться по телу к ногам, горячая и слизкая. Ниялль схватился рукой за грудь, зажал рану и, ковыляя, вошел обратно в дом. Дверь со скрипом закрылась и из дома послышался нечеловеческий вопль.
Ох уж эта оттепель. Зима сбавила обороты и растворилась в жарких солнечных лучах, убегая из окрестностей Йорвика по ночам, когда никто не видит. Она крадется по окнам, оставляя следы изморози, а на серых ночных дорогах кладет легкий иней. Украдкой. Тайно. Снег давно растаял. Тяжелые льды на заливе превратились в плавающие куски, небольшие айсберги, что сбиваются друг с другом и, рушась, трещат на всю округу. Улицы города переполнены людьми, горят костры, седлаются лошади. За последний месяц произошло многое. Йорвик стал основным торговым городом, заменив Герд, что лежит в нескольких часах езды от него. После того, как Паль отпустил отряд воинов конунга Адальштейна, они приехали в свой город и последовали совету Паля: не стравливать города между собой. Все прекрасно понимали, что стоит только развязать войну и погибнут если не все, то многие. А другие города, узнав о войне между Гердом и Йорвиком, незамедлительно начну ввязываться в конфликт ради собственной выгоды. Йорвик не зря крупнейший город на севере, он лежит на берегу залива, открытый выход в море, отсюда прекрасные возможности вести торговлю и ходить в набеги на Англию и Франкию. И поэтому другие города были бы крайне рады перебраться на их землю и захватить там власть. Но пока это не удавалось сделать никому кроме Ниялля. Он был первым человеком, который силой взял власть в Йорвике. Паль не в счет, его власть была по наследству. Когда он стал конунгом и привез Астрид Пестрокрылую к себе, люди стали узнавать в ней беглую рабыню. Но конунг велел собраться всем на главной площади города и прилюдно обнажил плечо девушки, убедив всех, что она просто похожа на беглянку, но на самом деле это и не она вовсе. В тот же момент он объявил о том, что намерен взять Астрид себе в жены. Люди поверили и решили, что действительно девушка просто похожа на рабыню. Следующим шагом для Паля было налаживание торговых отношений с другими городами, пока в Герде выбирали нового вождя, люди Йорвика беспрепятственно проезжали через него, во все регионы северной земли. Так начался экономический подъем Йорвика. Паль нашел в своей спальне золото Ёдура, которое там небрежно спрятал Ниялль. Это золото стало обменной валютой для других городов на еду, семена для посевов, скотину и прочее добро, все то, что было необходимо городу для полноценной жизни. Йорвик стал жить как прежде, еще никогда жители города не были так рады своему вождю и довольны тем, что имеют. О конунге Пале стали говорить везде, слухи разбежались быстро вместе с торговцами, говорят, о нем даже травят легенды у костров, но сам Паль этих легенд пока не слышал. Слухи – они такие.
