— Я… мне… — растерялся аристократ, нервно теребя пуговицу на дорогом сюртуке. — Я бы хотел увидеться с лордом Блэкстоном по личному вопросу.
Тут мы услышали голос самого лорда:
— Определение вашей магической силы, лорд Авес, не является личным вопросом. Вы не прошли испытание в прошлый раз. Чего вы добиваетесь сейчас?
— Но я тренировался весь месяц. У меня уже получается сбивать порывом ветра крупные предметы. Я могу поднять с земли небольшие камни, — проговорил юноша, обходя меня и направляясь к лорду.
Но я тут же схватила проныру за рукав:
— Если вам не назначено, прошу покинуть кабинет. Лорд Блэкстон занят важными государственными проектами!
— Но я же тренировался. Могу уже поднимать камни… небольшие, — с отчаянием в голосе повторил юный лорд.
— Этого недостаточно для того, чтобы стать боевым стихийником. Мне очень жаль. Я, разумеется, ничего не буду сообщать в комитет по магии. Будем считать, что ваш дар еще спит, — устало проговорил лорд Блэкстон.
— Но как же так? Мой отец и дядя были потомственными стихийниками. Один боевой маг, другой защитник. Они погибли на войне. Я хочу продолжить их дело… — уже кричал лорд Авес.
Мне стало жаль этого юношу. Я представила на его месте своего Лукаса, у которого тоже был дар стихийника. Но никто не помогал развивать мальчику способности, и нам пришлось скрывать его магию. Впрочем, как и мне. Вряд ли архимаг обрадуется, если я приду к нему и заявлю, что вижу странные сны и могу считывать световые поля артефактов. Уверена, что полицию моя воровская магия очень заинтересует. Я слышала это определение от своих опекунов, да и Макс считал, что ни к чему афишировать наш «грязный» дар. Мы всю жизнь его скрывали. И так делает большинство «второсортных» магов в Империи.
— Лорд Блэкстон, неужели ничего нельзя сделать? — Я жалостливо посмотрела на хозяина.
Он в свою очередь вздохнул:
— Что с вами будешь делать? Хорошо. Через месяц приедете в мой родовой замок на тренировки. Я попробую с вами позаниматься. Но… если ничего не выйдет, то забудете о магии раз и навсегда. Не вынуждайте меня сообщать о вас в комитет.
— Да, конечно, спасибо! — Юный маг раскраснелся, подбежал к лорду и, перегнувшись через стол, потряс с силой его руку. — Я никогда этого не забуду. Буду ждать приглашение. Спасибо!
Я громко кашлянула и любезно приоткрыла дверь, намекая посетителю, что аудиенция закончена. Лорд Авес, пятясь, торопливо покинул комнату. А я с уважением посмотрела на лорда Блэкстона за то, что он дал еще один шанс юноше. Я знала, что в Империи придерживались строгого разделения на чистый дар и магию второго сорта. Если ты обладал сильным даром, то тебе назначали беседу с одним из лидеров кланов, в зависимости от проявленной стихии. И уже глава клана решал, можно ли тебя причислить к касте избранных. Обычно таких «чистых», избранных магов были единицы. Остальных же со слабым или непонятным даром ставили на учет и отслеживали, чтобы они не использовали свою несовершенную магию. И если лорд Блэкстон и глава целителей лорд Нобиль не сообщали о слабых магах в комитет, то архимаг был непримирим в этом вопросе. В Империи всего шесть провидцев считались избранными. За остальными же следили и контролировали. Именно поэтому многие маги предпочитали скрывать свой дар, особенно такой странный, как мой. Да и у Макса с магией дело обстояло не лучше. Компаньон совершал в уме сложнейшие расчеты, мог разблокировать магические ловушки и собственноручно создать технические новинки, в том числе ключи-сферы. Но такую необычную магию лучше скрывать.
