– Ты приходил только за этим, спасти Элизию – планету желаний.
– Я приходил спасти тебя – своего отца. И спас.
33.
СИТА
Ветер. Теплый ветер, непрерывно дующий из Океана. Или тепло шло не от ветра, а от мужчины, что стоял рядом с ней. Сита посмотрела на Тадао. Он изменился, очень изменился, расслабился, чаще улыбается и взгляд колючих глаз теплеет, особенно, когда смотрит на нее – на Ситу. Вот так, стоило ей едва не потерять этого человека, чтобы понять, что он ей нужен. Единственное, что омрачало, испытывает ли те же чувства Тадао? Нет, он говорил ей о своей любви, и лучшее тому доказательство, что мужчина заменил Ситу на жатвенном камне, собой, без надежды на спасение, думая, что отдает жизнь. Однако… майор прилетел сюда, на Элизию за этим – самопожертвованием – и получил желаемое, и еще за прощением, самопрощением – и спас целую планету. Как бы то ни было – планета, Боги исполнили желания – дали им то, зачем прилетели. Сита хотела счастья, рядом с любимым мужчиной – и она его получила.
Вместе с ними, на островке дожидались прилета посадочного челнока с десяток отъезжающих. Среди них парочка оборванцев с потухшими глазами, две девушки, смеющиеся и абсолютно счастливые, по остальным – непонятно, исполнилось их желание, или нет. Если и исполнилось – не принесло ожидаемого удовлетворения. Ратислава – того, кто едва не уничтожил планету – не видно.
Невдалеке от них с Тадао, стоял и смотрел на Океан – Кельвин. Перед отправлением, монах побрился, и Сита была поражена произошедшей переменой. Она считала его почти стариком, а под рыжими с проседью волосами, как оказалось, пряталось лицо мужчины средних лет. Теперь бы Сита дала ему от сорока до пятидесяти, причем где-то посередине.
А чего желал Кельвин? Встречи с сыном? Узнать, что у него все хорошо? Спасти планету, чтобы понять, что не хочет ее уничтожать?
– Сегодня он спокоен.
Поначалу Сита не поняла, кто говорит. На камнях у берега только сумасшедший старик – единственный обитатель острова. Они с Тадао даже опасались останавливаться рядом, думая, что тот станет клянчить милостыню, но нищий просто сидел, глядя в Океан, и они забыли о нем. Пока он не заговорил.
– А бывает, бушует, волнуется, как ребенок, которому не купили очередную игрушку.
– Простите… – Тадао, как и Сита был удивлен внятной речи сумасшедшего. – Вы о ком?
– О нем, – старик дернул подбородком, – когда-то я был ученым, с именем. Мечтал разгадать все тайны планеты. Подобно многим, кто пришел за желаниями, я желал знаний. И он дал мне их. Много знаний, так много, что человеческий мозг не смог вместить. Сейчас, в редкие минуты просветления, я хочу, чтобы эти знания были забраны, но он не слышит меня, или не понимает.
