– Нет, – монах покачал головой, – это моя ноша.
12.
СИТА
– Простите, – робкий голос Кельвина взрезал туманную кисею.
Вукки слегка повернул ушастую голову, так что стал виден характерный профиль с вывернутым носом.
– Не извиняйся та, они та тебя не слышат.
Мы нашли неожиданного проводника, сразу за аркой, на груде тряпья, из которого нюхач соорудил себе некое подобие гнезда. За десять кредиток, местный Вергилий согласился провести нас, через квартал, и даже указать место, откуда появляются зомби.
– Хорошо, не буду, – кивнул Кельвин.
Издалека, в тумане стоящие казались статуями. Изваяниями, выставленными неизвестными скульптурами прямо на улицу, так как, помимо статуй, виднелись и небольшие домики. При приближении, статуи обретали индивидуальные черты, и различные оттенки кожи, и волосы, и одежду, большей частью – лохмотья.
Сомнений не оставалось – это были люди, некогда живые люди, что замерли в различных, порою, неудобных позах.
– Здесь кто-нибудь живет? – Тадао, как и все они, отчего-то начал говорить шёпотом.
– Неа, давно уже та, только Вукки та и живет та.
– Правда, что это те, кто попросил у Богов вечную жизнь? – сделав усилие над собой, Сита дотронулась до предплечья черноволосого юноши, что замер, подняв ногу, словно футболист, перед ударом. Поверхность была холодной и шершавой, но не каменной.
– Я почем та знаю та. Когда находят та окаменевших, их сносят сюда та. Много стоит с того времени та, как в домах жили та. И ничего им ты не делается та. Только одежда портится та.
– Будьте осторожны с желаниями, они имеют свойство исполняться, – произнес Тадао. – Мысль не моя, но здесь понимаешь, насколько она верна.
Все верно, будьте осторожны. Не так давно, у Ситы тоже было желание, заветное, всеобъемлющее. Наивная, она думала, если оно исполнится, это принесет ей счастье. И желание исполнилось.
– Ты где была?
– Ты же знаешь, на работе.
– Какая к ракшасам работа в восемь вечера!
– Нормальная, у нас запарка.
– Я жрать хочу!
– Сейчас приготовлю.
От Майка разит спиртным, как всегда. К этому времени, к вечеру, он уже успевает надраться. Сита все чаще задерживается на работе, насколько можно оттягивая время этого… возвращения домой, к нему. К мужу. После аварии, обоняние к Майку так и не вернулось. Нет, он различал запахи, но не более, чем любой среднестатистический человек.
– Что на тебе надето?
– Платье.
– Платье? Откуда?
– Купила, еще в прошлом году.
– Купила? Для кого вырядилась!
Вечные придирки. Сита терпела, терпела потому, что чувствовала себя виноватой. Это она хотела, даже молилась, чтобы проклятое обостренное обоняние Майка ушло, исчезло, чтобы все было, как прежде…
