В иных обстоятельствах, я бы выключил, фонарь, затаился, подождал, пока преследователь – если такой есть – потеряет бдительность и покажется. Но сейчас – все равно.
СИТА
В один из вечеров, когда они завели разговор об испытаниях, насылаемых Богами для проверки желания на истинность, Тадао или Кельвин говорили, что совершенно не важно, преодолел ли соискатель все, что приготовили для него Исполняющие Боги, выдержал ли. Намного главнее – как он это делает, как справляется с трудностями, а добраться до ожидаемого финала – дело десятое.
Теория – не хуже прочих. Если она верна, и если Исполняющие Боги существуют, Сита как раз на пути к исполнению, очень, очень скорому исполнению, ибо она сбила колени, исцарапала ладони, это не считая порванной в нескольких местах одежды и множества синяков.
Снова эти узкие щели, эти острые камни, зачем она вообще полезла за ним. Зачем он полез сюда.
Когда Тадао заявил, что хочет исследовать Пещеру Желаний, Сита поначалу подумала, что военный шутит. Во-первых – у них есть задание и упомянутая пещера никак в него не вписывалась, а во-вторых… Безумие какое-то! Жизнь надоела, так есть менее экзотические способы свести с ней счеты.
С другой стороны – жизнь Тадао, пусть делает с ней, что желает, но вот для чего она увязалась за майором? Любопытство? Исследовательский пыл? Скорее, дурость. Дурость и совершенно иррациональное желание, спасти… если что…
Кажется, Тадао перестал двигаться, во всяком случае, луч фонаря уже не плясал по камням. Добравшись до очередного поворота, Сита осторожно выглянула из-за него. Пещера, одна из многих, в отличие от виденных до сих пор, судя по ощущениям, а она уже чувствовала пространство – весьма немаленькая, да и луч фонаря рассеивался в глубине, не доставая до противоположной стены. Рокки указал им лишь направление к Пещере Желаний. Может, они не там свернули, может, уже прошли ее, и не случилось ничего страшного.
Шорох. Тихий, как все шорохи, и камешки сыпятся с потолка. Тадао задрал луч. Потолок оказался ниже, чем ожидалось. Вот он шевельнулся – это не потолок! Тень, огромная тень, она двигалась, она живая! Луч фонаря переместился, и Сита увидела это… сил на крик не осталось, воздух камнем застрял в легких.
26.
КЕЛЬВИН
– Крис! Кри-ис!
– Ну, мам, ну еще минуточку!
– Сейчас же домой!
Он идет, надув щеки и оттопырив пухлые губы. За спиной детская площадка и шумная игра, впереди – мать и овсяная каша.
Я смотрю на все это из окна, широкого окна нашей квартиры. Крису пять лет.
