Вечером, когда "шестисотый" подвез Комарова к домоу, он сразу отпустил шофера, было еще не слишком поздно. Но едва Андрей вошел в подъезд, как тут же пожалел о своей опрометчивости. Какие-то придурки разбили лампочку, и в подъезде была тьма египетская.
- Вот козлы! Тут же запросто шею свернуть можно! Или голову разбить! проговорил Комаров, и увидел, как от стены отделилась какая-то смутная тень и преградила ему путь.
- Ты правильно говоришь: можно и шею свернуть, можно и голову разбить, все можно! Выбирай, что тебе больше нравится? - проговорила тень сдавленным, хриплым голосом, и этот голос показался Комарову знакомым.
- Вы кто? - спросил Андрей, пытаясь выиграть время и хоть что-то понять.
Я? - переспросила тень, как бы удивившись, - Я смерть твоя!
И в этот момент что-то тяжелое обрушилось сзади Комарову на голову. Он потерял сознание, и больше уже ничего не почувствовал.
- Я не собираюсь спокойно сидеть здесь, и ждать, пока меня зажарят и сожрут - сказала Лера.
Глава седьмая НЕНОРМАЛЬНАЯ БОЛЬНИЦА
...Комарову снилось, что какой-то ржавый стальной прут воткнулся ему в голову, и пробил ее насквозь. Через образовавшуюся дыру, при желании, можно было видеть луну и звезды. Как ни странно, при этом, он не чувствовал никакой боли, только немного смущал легкий ветерок гулявший у него в голове. Он боялся, что этот космический сквозняк может напрочь выдуть из него остатки мозгов.
Его положили на кровать и сказали, что будут делать операцию, но не сейчас, а пока надо ждать. Он тихо лежал, внимательно прислушиваясь к сквозняку в собственной голове, и ждал. Вдруг из комнаты начали выносить мебель: шкафы стулья, в общем, все кроме кроватей. Потом принесли унитазы и начали оборудовать в комнате туалет. Оставаться здесь он больше не мог, поднялся и пошел, осторожно прикрывая дырку в голове. Все комнаты были забиты кроватями, и на всех кроватях сидели или лежали люди, кровати были заняты людьми, и ему не было места среди этих людей.
Он шел все дальше и дальше, и вдруг увидел врача - полную женщину в белом халате. Почему-то он попросил ее, чтобы она положила его в изолятор. (Он только один раз в жизни лежал в изоляторе - в пионерском лагере. Маленький беленький домик, маленькие чистые комнаты.)
- Хорошо - сказала женщина-врач и отвела его к изолятору. Но изолятор оказался совсем не таким, каким Комаров помнил его с детства. Они подошли к огромному деревянному сараю. Весь сарай тоненькими жердочками был, разгорожен на участки и полон людей, и все они были уроды: или длинное туловище на совсем коротюсеньких ножках, или нет рук, ног, слюнявые дебильные физиономии, гноящиеся язвы. Людей было много, сотня, а может быть и тысяча.
