Уютное место оказалось загородным кафе над рекой. Роман ждал ее на парковке, стоял и смотрел, как она выходит из такси. Ленка, как могла элегантно, выползла из низкой машины, и пошла ему навстречу. Начало лета, предзакатное розовое небо, свежий ветер от реки, запах новенькой зелени и вид этого мужчины на краю асфальтового прямоугольника моментально опьянили ее. Он стоял, широко расставив ноги, спрятав руки в карманы дорогих офисных брюк, привычного галстука на нем не было, верхняя пуговица белой рубашки была расстегнута. Чуть наклонив голову, Роман в упор смотрел на нее. Взгляд его был красноречив как никогда раньше. У Ленки горячей волной от затылка к пояснице пробежали мурашки.
– Привет, – сказала она, подойдя к нему вплотную и неожиданно для себя перейдя на «ты».
– Здравствуй. Я. Ждал. Тебя.
От того, как были сказаны эти слова, волна мурашек кубарем скатилась по шее еще раз.
– Давно ждешь?
– Не знаю. – Роман помолчал и, по-прежнему неотрывно глядя в глаза, серьезно добавил. – Может быть, всю жизнь.
Несколько секунд они стояли и молча смотрели друг на друга. И тут Ленка, в висках которой давно невыносимо стучало и ноги подгибались от волнения, не выдержала и воскликнула:
– Господи, да поцелуй ты меня уже!!!
Роман молча шагнул к ней и, запустив одну руку в волосы на затылке, а другой притянув к себе Ленку за талию, поцеловал.
Потом ей понравилось в нем все. Широкие плечи, чуть кривые ноги, большие руки и хриплый голос. Его смех и манера начинать фразу с полушепота. Его парфюм. То, как он целует в шею. Как гладит волосы. Как делает все остальное – медленно и точно, спокойно и уверенно, словно читает Ленкины мысли или умеет угадывать ее желания. Именно с Романом она вспомнила, что такое страсть, настоящая, животная, когда трясущимися руками развязываешь его галстук в лифте, а, едва ступив за порог квартиры, лихорадочно расстегиваешь пуговицы на своей рубашке и одновременно отвечаешь на его жаркий, почти пожирающий, поцелуй.
Через неделю после первой совместной ночи Роман сказал ей за завтраком, глядя своим пригвождающим к месту взглядом: «Наверно, я люблю тебя, малыш». И от этой фразы внутри у Ленки все оборвалось и ухнуло куда-то вниз, и там, внизу запульсировало так, что отдавало в виски. В то утро она была абсолютно счастлива. И следующие два месяца тоже. Рома заговорил про свадьбу. Предлагал подумать о том, куда рвануть в свадебное путешествие. Спрашивал, как назвать будущих детей. И впервые в жизни Ленка начала мечтать вслух. Они лежали голыми на огромной кровати в его маленькой спальне и разговаривали о будущем, потом любили друг друга остервенело, потом спали и опять разговаривали.
