— Вы хотите увидеть его, это естественно.
— Хочу, — сказал миллионер и добавил: — Чтобы заказать мой ужин.
— Рокко — большой человек, — пробормотал мистер Вавилон, берясь за колокольчик и не обратив внимания на последние слова собеседника. — Передайте мистеру Рокко мое почтение, — сказал он посыльному, явившемуся на его вызов, — и если его это не затруднит, то я был бы рад видеть его здесь на несколько минут.
— Что вы даете Рокко? — осведомился Рэксоул.
— Две тысячи в год и обхождение как с послом.
— Я дам ему посольское обхождение и три тысячи в год.
— Это будет мудро, — сказал Феликс Вавилон.
В это время в комнату чрезвычайно тихо вошел Рокко — человек лет сорока, худощавый, с длинными тонкими руками и необычайно длинными шелковистыми усами каштанового цвета.
— Рокко, — сказал Феликс Вавилон, — позвольте мне представить вам мистера Теодора Рэксоула из Нью-Йорка.
— Я очень рад, — сказал Рокко, кланяясь. — Как ви назваль его? Миллионер?
— Вот именно, — подхватил Рэксоул и быстро продолжил: — Мистер Рокко, я хочу уведомить вас раньше, чем всех других, что я приобрел отель «Гранд Вавилон». Если вы сочтете возможным позволить мне воспользоваться вашими услугами, то буду счастлив предложить вам в качестве вознаграждения три тысячи в год.
— Три, ви сказаль?
— Три.
— Я очень рад.
— А теперь, мистер Рокко, вы меня в высшей степени обяжете, если приготовите для меня простой бифштекс, и пусть Жюль — я непременно хочу, чтобы это был Жюль, — подаст его минут через десять с бутылкой «басса» на стол номер семнадцать в столовой. И окажите мне честь отобедать со мной завтра.
Мистер Рокко вздохнул, поклонился, пробормотал что-то по-французски и удалился.
Пятью минутами позже продавец и покупатель «Гранд Вавилона» подписали краткий документ, начертанный на почтовой бумаге с маркой отеля. Феликс Вавилон не задал ни одного вопроса, и это героическое отсутствие любопытства или удивления на его счет произвело на Теодора Рэксоула большее впечатление, чем что бы то ни было иное. Много ли найдется в мире владельцев отелей, спрашивал он себя, которые могут вот так оставить бифштекс и «басс» без единого слова комментария?
— Когда вы желаете, чтобы сделка вошла в силу? — спросил Вавилон.
— О, это не имеет значения, — небрежно ответил Рэксоул. — Скажем, с сегодняшнего вечера.
— Как вам угодно. Я давно хотел отойти от дел. И вот теперь, когда этот момент настал, я готов. Я вернусь в Швейцарию. Там, конечно, не истратишь много денег, но это моя родина. Я буду самым богатым человеком в Швейцарии. — Он улыбнулся с каким-то печальным удовлетворением.
