Начал я каждый день просить пани Юзефу непременно купить портреты президента Рачкевича, генерала Сикорского, а также Пилсудского. Сказал ей, что заплачу за них любые деньги. Был даже готов продать часы, лишь бы их иметь.
— Зачем они нужны? — спросила она меня.
— Я очень люблю великих вождей и отцов польского народа!
Она пообещала мне, что когда будет в Вильно, то постарается найти эти портреты. Было бы замечательно! Пилсудского можно посередине повесить. Это как бы их капиталистический Ленин. А слева и справа Сикорского и Рачкевича. Это как Сталин и Молотов. Только надо обязательно узнать, как звали капиталистического Маркса. Это пригодится. И портрет повесить. Также хорошо бы было достать портрет начальника польского реакционного НКВД. Иначе это могут посчитать серьёзным отклонением от буржуазной генеральной линии.
11 июня 1942 года.
Фольварк Бурки
В конце мая пани Юзефа поехала в Вильно, а когда вернулась через три дня, то привезла мне большой портрет Пилсудского и фотографии Сикорского и Рачкевича, вырезанные из каких-то довоенных иллюстрированных журналов. Портрет Пилсудского мне очень понравился, а вот фотографии нынешних вождей на тонкой бумаге и вообще скверные. Но я аккуратно наклеил их на картонки и моей комнатке на стену повесил. Но через несколько дней их увидела пани Юзефа и приказала снять. Я очень удивился этому.
— Почему? — спросил я. — Ведь это вожди польского народа. У каждого, кто их любит, их портреты должны висеть на стене.
— У нас нет такого обычая, — сказала пани Юзефа. — А портреты эти, в нынешней ситуации, могут до беды довести. Зайдёт сюда полиция или немцы и если заметят, то могут нас арестовать. Сними это и спрячь!
Снял я портреты и в овине спрятал. Но хорошо это припомнил и решил, что как только тут снова будет Польша, то надо обязательно донести в ихнее фашистское НКВД, что она не разрешила мне повесить на стене портреты вождей. За нечто подобное её ждёт суровое наказание. А у меня будет уважение и благодарность от уважаемого учреждения, борющегося с врагами капиталистического народа.
Несколько дней спустя я сказал пани Юзефе, что очень хочу выучить польский язык, потому что если тут будет Польша, то я не собираюсь возвращаться в Россию. Она охотно на это согласилась и сразу начала меня учить. Только сильно мне не нравится их капиталистический алфавит. Видно, его какой-то закоренелый реакционер придумал. Буквы какие-то смешные. Но пани Юзефа сказала, что это латинский алфавит и что им пользуются почти все европейские государства, Америка и много других стран, потому что он удобный и простой.
