— Фарадир, — представился незнакомец и слегка склонил голову.
— Лариса, — о реверансах и книксенах я знала только по названиям, поэтому повторила его жест, чем вызвала ироничную улыбку.
— Если хочешь стать незаметной, научись контролировать каждый свой шаг, — волосы цвета выбеленной солнцем и первым морозом осенней травы Фарадир откинул назад и заплёл в косу. — Могу научить.
— А что взамен? — подсознательно меня обеспокоили его доброжелательность и благодушие.
— Не только у тебя в Темных землях друг, — задумчиво меня разглядывая, ответил эльф. — Если ты нужна душегубу, то — преступление не использовать тебя в качестве наживки. А для этого тебя нужно хоть чему-то научить, иначе не выберешься и Дорханиэль мне голову оторвёт.
Вот так. Просто у них всё здесь, прямолинейно. Никто не юлит и не скрытничает, не плетёт интриги. Коротко, ёмко и в лоб: мы тебя убьём, а ты выбери как.
— Простите, а Дор в курсе Ваших идей? — от неожиданности я даже соскользнула на привычное "Вы" по обращению к незнакомцу, хотя этого местоимения тут не употребляли.
— Почему ты решила, что кроме меня может быть заинтересован кто-то ещё? — взгляд эльфа стал жёстким и цепким, а сам он чуть подался вперёд.
Вот и как объяснить теперь свою оговорку? С другой стороны, в одиночку на брудершафт не пьют, а значит не может быть он один заинтересован в своём предложении.
— Я, знаете ли, математику очень люблю. Сложила два и два.
С трудом удержалась от того, чтобы судорожно не сглотнуть и не вздрогнуть. Эльфы оказывается страшные когда злые, или это только Фарадир такой? Напрягшееся подобно сжатой пружине тело, пальцы охватившие рукоять меча и кинжала, тонкие губы вытянулись в линию, ноздри раздулись, а глаза блестят бешенством.
— Не маловата для того, чтобы играть со мной? — мужчина в одно движение оказался рядом и навис сверху, буравя взглядом.
Ой, мамочки, и с кем я связалась? Можно бы и отказаться, но если и есть возможность спасти Габриэля, то она вот — возвышается на две головы сверху и смешно топорщит покрасневшие от злости уши.
— А я что? Я ничего, — пожала плечами и на всякий случай ретировалась подальше.
Смерив меня тяжёлым стальным взглядом, Фарадир выпрямился и вернул своему лицу спокойное выражение.
— Принимаешь предложение?
Я-то, может, и принимаю, да как всё это Дорханиэлю объяснить? То, что решать что-то без его разрешения чревато последствиями — это я уже убедилась, а вот будет ли он в восторге от этой идеи? И что-то в словах Фарадира мне подсказывало, что нет.
