«Хорошо», — Холли хотела на себе отметку Слейта. Она хотела принадлежать ему каждым возможным способом. Однако Холли подозревала, что позже он попытается сбежать. Вот только она не собиралась позволять ему уходить или сожалеть. Сама она совершенно не сожалела. Холли хотела владеть его душой и телом. Особенно душой.
А затем она больше не могла мыслить, полностью поглощенная соединением. Диким, жестким примитивным спариванием. Великолепным и почему-то таким очищающим, будто все, что было прежде, включая воспоминания о других мужчинах, таяло под бушующим приливом проникающего в нее Слейта.
Удовольствие нарастало, и Холли начало казаться, что больше вынести невозможно.
— Слейт, — она кричала и шептала его имя, пока не охрипла.
Напряжение нарастало в ней и укоренялось, а мышцы сжимали Слейта, вырывая сдавленные стоны у обоих. С одним последним яростным толчком он ворвался в нее, толкая за грань, чтобы наполнить уже иначе, радуя и удивляя горячими рывками излияния.
К счастью, Слейт окутал Холли собой и удерживал не хуже якоря, иначе она уплыла бы на облаке невероятного, безупречного сексуального удовлетворения.
Как он и обещал, все было быстро, грубо и изумительно. Куда лучше всего, что помнила Холли.
Слейт отпустил ее руки и, рухнув на нее, тяжело прерывисто дышал.
— О, мой Бог, — пробормотала она, погладив его позади шеи. — О, мой Бог, Слейт, — Холли провела руками по его плечам и наткнулась на неровный выступ длинного бугристого шрама. У нее защипало глаза от порыва оплакивать боль Слейта.
— Я не могу с тобой спать.
Какое странное заявление после выносящего разум секса. Тем не менее, Холли сомневалась, что расслышала верно, поскольку уже дремала, готовясь увидеть во сне второй раунд. Такой же жесткий, быстрый, грубый и яростный. А потом еще один, но медленный и нежный. Однако слова Слейта выдернули Холли из окутавшего ее дремотного послесвечения экстаза.
— Я не прошу никаких обязательств, — уверила она в непонимании.
— Дело не в обязательствах, детка, — он поцеловал ее в подбородок, потом в плечо и погладил обнаженную грудь. Все его движения были неспешными и легкими. Они успокаивали, пока Холли, утопая в облаке блаженства, не уснула в объятиях Слейта.
Но, конечно же, проснулась она в одиночестве. Холли даже не сразу поняла, что находится в ближайшей к лестнице гостевой спальне на втором этаже. Собственная спальня Холли располагалась на противоположном конце дома, но они со Слейтом не дошли бы так далеко. Она была с ним. Тело до сих пор горело и восхваляло его.
