Джейсон не был похож на других подрядчиков. Да и с другими он никогда не работал. Анри рассказывал мне, что после разрыва с Мэгги Уолш он уехал в Италию, затем побывал в Австрии, где учился у лучших мастеров-каменщиков. А вернувшись в Англию, успел за три года осуществить около семи проектов. В то время он жил одной лишь работой, спал и ел, по словам Анри, ради очередного здания.
А до этого мы встретили его на одном вечернем приёме, где он впервые танцевал с Коллет…
Я поспешила забыть о сестре, выбросить её образ из мыслей. Я наконец поняла, что стала ревновать к одной только мысли о сестре и моём муже.
Ревность женщины, как говорила Лора, — верный признак её зависимости.
Элизабет захныкала, оставшись без внимания, и я стала укачивать её, хотя сама всё никак не могла оторваться от бинокля, а точнее, того, что видела в нём. Джейсон всегда двигался быстро, его нельзя было застать надолго на одном месте. Арабы любили его за щедрое жалование и умение грамотно руководить. Он никогда не кричал на них и уж тем более не применял физическую силу. Анри поражался, как он управлял столькими людьми разных национальностей и религий, при его-то небольшом опыте. К тому же, он был ещё слишком молод, но я слышала, что умудрённые мастера всегда учитывали его мнение.
Джейсон как раз разговаривал с одним из рабочих, когда я поймала его в объектив бинокля. Его загорелая кожа блестела на солнце, чёрные волосы были в пыли, и он время от времени тормошил их рукой. Его лицо я увидела, лишь когда он обернулся; он посмотрел прямо на нас, затем вдруг помахал рукой.
— Что это тебя так напугало, дорогая? — спросила Дженни, увидев, как я откладываю бинокль в сторону.
— Ничего, правда, ничего. Знаешь, я, пожалуй, отнесу мужчинам воды, если ты не против.
Я заметила её хитрый взгляд поверх очков для чтения, когда передавала ей дочку, но промолчала. Я действительно решила спуститься, чтобы принести на стройку графин с водой, который мы взяли с собой на прогулку. И я вовсе не собиралась задерживаться там.
Церковь не была огорожена забором, и любой мог бы подойти поближе и взглянуть на проделанную работу. Пока строение напоминало лишь пустую оболочку из гладкого, белого камня, с чернеющими окнами без стекла. Проходя мимо, я старалась не встречаться взглядами с рабочими, меня смущали их улыбки и вечно приветливые выражения лиц.
Я нашла мужа в просторной палатке, поодаль от стройки; обычно здесь они вместе с Анри обсуждали детали строительства, просматривали планы и чертежи. Книгами и свёртками были завалены углы этого полутёмного шатра, и, когда я вошла туда, со спокойным благоговением вдохнув запахи воска и керосина, то представила, что очутилась в каком-то древнем месте.
