Открыв в изумлении рот и позабыв о всякой боли, я самым неприличным образом глазела на него. Так пристально, что до сих пор остаётся поразительным, как этот джентльмен выдержал моё столь бесстыдное внимание.
— Мисс, вы меня слышите? — обратился он ко мне спокойно. — У вас на ладонях кровь. Можете пошевелить пальцами?
Машинально я сделала то, о чём он попросил. А он внимательно следил за моими действиями, затем достал из кармана своего пиджака белый платок и обернул им мою правую ладонь.
— Ах, мистер Готье! Это вы, вы! Ох, бедная Кейтлин… как удачно, что вы оказались здесь… — миссис Пиншем тут же возникла рядом, как и её пёс, который теперь крутился вокруг нас троих. — Неуклюжая девочка, стоит смотреть, куда ты наступаешь! А вы, сэр, давно ли вернулись в город?
— Всего пять дней назад, миссис Пиншем. Рад вас видеть.
Он говорил всё так же бесстрастно и спокойно, и я не слышала ни нотки радости в его голосе. Снова взглянув на него, я заметила лёгкую щетину на его щеках и подбородке… а также серый цвет его единственного открытого глаза.
— И я рада вашему возвращению, сэр! — вдовушка, по моему мнению, начинала явно переигрывать с любезностями. А вот мистер Готье никак на это не реагировал.
— Если мисс Кейтлин чувствует себя лучше, я бы оставил её на вашу заботу. Сегодня у меня ещё много дел. Вы в порядке, мисс?
Я медленно кивнула, всё ещё разглядывая его повязку и размышляя о том, что именно так, наверняка, выглядели пираты. Совершенно неподходящие для ситуации мысли. Миссис Пиншем в этот момент снова дёрнула мой рукав, заставив меня отвести глаза.
— Счастлив был увидеться, леди, — учтиво произнёс мужчина и поклонился. — Доброго дня.
Перед тем, как развернуться и уйти, он мельком посмотрел на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе: жутко, неприятно, даже холодно. Мистер Готье быстро удалялся по дорожке в сторону западного выхода из парка — высокая, чёрная тень, которую не поглощали солнечные лучи этим воскресным утром.
— Господи помилуй! — запричитала моя спутница взволнованно. — Что на тебя нашло, дитя? Нельзя так пялиться на людей, тем более на джентльмена! Дикость! Это было крайне неприлично и неуважительно.
— Но его лицо… Точнее, его глаз… А что с ним случилось? Я ничего не могла поделать с собой. Он меня напугал.
Бобби устал и уже не резвился на зелёном газоне возле дорожки, а мирно семенил лапками рядом со мной, держа в зубах веточку. Миссис Пиншем ещё долго отчитывала меня за неприличное поведение, затем успокоилась и остаток нашей прогулки потратила на рассказ об этом странном человеке, мистере Готье.
