— Как защищаете его… Хотя, вы скорее всего приняли это на свой счёт. А зря, вы ведь не виноваты, — он вдруг наклонился к моему пылавшему от стыда лицу. — Как только вы убежите от него, клянусь, что поймаю вас, ангелочек, и научу таким вещам, о которых вы до сих пор не знаете…
Готье налетел на него, будто чёрная тень; выругавшись весьма откровенно, он оттолкнул от меня собеседника и встал между нами. Я не видела лица мужа, но была уверена, что оно исказилось от злости, потому что даже его красивый голос звучал теперь неописуемо грозно:
— Как ты смеешь говорить о таком с моей женой?!
— Давно не виделись, Готье, — сказал тот спокойно и поправил ворот и рукав своей рубашки. — Много времени прошло. Да, я имел честь познакомиться с твоей маленькой женой. Поздравляю тебя, она очаровательна. Однако, это всё равно ничего не изменит.
— Наши недомолвки никого, кроме нас, не касаются. Особенно её. И если я ещё хоть раз увижу, как ты пытаешься навредить ей, клянусь, что вырву твоё сердце!
— А ты осмелел! Только зря ты думаешь, будто моя семья всё так быстро забыла. Хотя, тебе ведь тоже не скоро удастся забыть, а? — он жестом указал на лицо Готье, и я поняла, что он намекал на шрам. — Что же касается твоей жены… то мы просто мило беседовали. Она мне безумно понравилась.
Я схватила мужа за руку и ощутила, как напряглись под одеждой его мышцы. Испугавшись, что он может затеять драку прямо там, я потянула его к себе и заставила взглянуть на себя.
— Я умоляю вас, пожалуйста, уйдём отсюда! Просто уйдём. Он же вас провоцирует!
— О, да! Послушай свою маленькую жену, Джейсон!
Мы посмотрели в сторону, и тогда я увидела возле портьеры молодую женщину, безумно красивую блондинку в чёрном, узком платье и шляпке с сетчатой вуалью. Мне даже не стоило спрашивать о том, кем она была. Я догадалась при первом же взгляде.
То была Мэгги Уолш. Она действительно была красивой женщиной с тонкими чертами лица, маленькими чёрными глазами и губами настолько красными, будто прокушенными до крови.
Она медленно подошла к мужчине, который так откровенно разговаривал со мной и угрожал моему мужу, взяла его под руку и надменно сказала:
— К чему выносить этот сор на всеобщее обозрение и портить такую замечательную ночь? Пойдём в зал, дорогой. Я хочу доиграть партию в пикет!
И бросив в мою сторону презрительный взгляд, она ушла, уведя с собой и того громилу-грубияна. Выдохнув, наконец, спокойно, я посмотрела вверх, в неестественно побледневшее лицо мужа, и отпустила его руку.
