Глубоко вздохнув, я уселась удобней и вдруг заметила, что корсет свадебного платья больше не стягивает меня. Как оказалось, его на мне вообще не было, а завязки декольте — практически распущены. Разумеется, я тут же принялась стыдливо прикрываться руками.
— … И для острых осколков, что остались от его сердца, и выплаканных слёз он сделал себе шкатулку. — Готье оторвался от чтения, посмотрел на меня и хмыкнул. — Неплохая рецензия на «Короля Лира», должен заметить.
Он повертел книгой в руке и лукаво улыбнулся.
— Издание с рецензиями и комментариями критиков. Думаю, ты помнишь тот момент. Если не ошибаюсь… «Вам кажется, я плачу? Нет, не заплачу я. Мне есть о чем рыдать…»
— «… но сердце прежде на тысячу обломков разобьется, чем я заплачу» [1], - процитировала я бесстрастно, разглядывая кружево на рукаве. — А я всегда любила шута.
— Да, славный малый. Он ведь отправился в бурю вместе с…
— Не собираюсь я говорить с вами о Шекспире! — огрызнулась я. — Объясните лучше, что с моей одеждой! Что со мной случилось?
Готье тут же нахмурился, видимо, неудовлетворённый моей реакцией, и я поняла, что вновь настроила его против себя.
— Всего лишь неприятное свойство юного организма — реакция на слабость, влияние духоты и скорости, — сообщил он мне, будто прочёл какую-то докторскую заметку. — Что же касается твоего наряда… Не нужно сцен, прошу! Я всего лишь отнёс тебя сюда, когда ты потеряла сознание в тамбуре, затем просто освободил от этого жуткого корсета. Не мог же я позволить тебе задохнуться!
Инстинктивно, я всё же потянула за завязки платья, а супруг, глядя на мои дрожащие пальцы, коротко и с издёвкой засмеялся.
— Спешу заверить, что в тот момент я не был настроен рассматривать твои безжизненные прелести. Это было бы крайне грубо с моей стороны.
— И как долго я проспала? — пришлось проигнорировать его слова, хотя я знала, что уже предательски покраснела.
— Всего пять часов. Надеюсь, ночью ты будешь спать так же крепко. Я всегда считал дневной сон дикой привычкой лентяев… Признаться честно, я заскучал без книг, пришлось позаимствовать эту у соседей. Ну, и привычки разговаривать с проводником у меня тоже нет, так что я ждал, пока ты проснёшься. Как ты себя чувствуешь?
— Вполне сносно, — пролепетала я, стараясь не смотреть ему в единственный открытый моему взору глаз.
— Прекрасно.
Затем он поднялся, резко захлопнув книгу, поправил свой чёрный сюртук и обратился ко мне равнодушным тоном:
— На полке над своей койкой ты найдёшь сумку, там только одежда на ночь и кое-какие необходимые вещи для поездки. Время ужина давно миновало, но я попросил проводника пустить нас в вагон-ресторан, когда ты проснёшься. Приведи себя в порядок, пожалуйста. Через пятнадцать минут я приглашу сюда проводника. Он отведёт тебя в нужный вагон.
