Ответил он не сразу, да и то не глядя на меня:
— Моя работа заключается в полном контроле процесса строительства. И неважно, что это будет за здание. Это моя работа — обеспечить лучший результат, оправдать ожидания заказчика. Я хочу, чтобы ты и это знала, и в дальнейшем не подвергала сомнению мои действия. — Его голос снова звучал холодно, отстранённо, а я и не сразу заметила, когда он отбросил в отношении меня все формальности. — Чем быстрее я вернусь домой, тем быстрее продолжу работу. К тому же, я задержал зарплату своим людям.
Я кивнула, опустив глаза; почему-то я чувствовала себя маленькой девочкой, которую грубо отчитали за какую-то проказу. В дальнейшем такое тоже случалось часто.
— Я очень сожалею, что твоя матушка не смогла присутствовать сегодня при венчании, — сказал он тихо, и я вдруг заметила, что он, наконец, посмотрел на меня. — Даю слово, что ты увидишь её, как только ей станет лучше.
— Спасибо, сэр.
Вот и всё, что я могла сказать. На самом деле, даже хорошо, что мать не была свидетелем этого фарса с моим замужеством. Сделка и общая ложь, проще говоря — вся правда, окончательно бы подорвали её здоровье.
Когда прозвучал первый гудок, немногочисленные пассажиры, ожидающие, как и мы, отправки, поезда, постепенно вошли в вагоны. Готье передал билеты проводнику, а тот улыбался ему, иногда поглядывая на меня, будто мы были королевской четой. Как я уже упоминала, Готье умел впечатлить и расположить к себе, естественно, в собственную угоду.
Вещи были погружены, носильщики разошлись, и перрон почти опустел. Очередной гудок возвестил о скором отправлении поезда. А я почему-то не могла сделать и шага вперёд. Я думала о том, что теперь долго не увижу родные улочки, знакомых соседей, всегда таких добрых ко мне и сестре… Коллет… Её я рисковала и вовсе не увидеть больше.
Больше меня не зачаровывала будущая поездка. Я не хотела расставаться с прошлым. Ах, вот бы закрыться в своей спальне и никогда оттуда не выходить!
— Пять минут, и отправимся.
Супруг бесшумно подошёл ко мне, дождался, пока служащий станции пройдёт мимо нас, и вдруг сказал, очутившись прямо передо мной:
— Знаю, это будет непросто. Знаю, чем ты пожертвовала. Но и я тоже, поверь мне…
— Вы так часто просите довериться вам, — тупо произнесла я, глядя на пуговицы его рубашки. — Но думаю, что это последнее, на что я решусь в этой жизни.
— Что ж, будем честными. Ты в этой истории погрязла, как и я, верно? Теперь мы в одной лодке. Теперь, как бы ты ни отвергала меня, всё уже свершилось. Мой характер… не подарок. Со мной трудно жить, порой даже невыносимо. Но я поклялся защищать и оберегать тебя, пока я жив. Знай, так и будет.
