— Да, я знаю, — отозвался он.
— И он наверняка вернется раньше, как всегда.
— Наверняка, — согласился Михаил.
Я склонилась к его лицу и коснулась губ, словно собиралась начать поцелуй. Он разомкнул губы, стремясь его продолжить, но я стала медленно отодвигаться, дразня его, заставляя тянуться следом, и продолжила говорить, но теперь уже шепотом:
— Ну так какого черта ты ничего не делаешь и заставляешь меня ждать?
— Ника…
Я так и не дала ему дотянуться до губ, и его голос звучал укоризненно, но в то же время он улыбался. Я снова коснулась его губ, а когда он опять потянулся за поцелуем, не позволила это сделать.
— Это за твоё бездействие, — с улыбкой хмыкнула я.
И в этот же момент, словно наконец не сумев совладать с желанием, он обхватил мое лицо ладонями, не давая отодвинуться, и впился в губы. Михаил любил целоваться, и я от этого была в восторге. Я хмыкнула от распирающего грудь счастья и отдалась во власть его губ. Такие мягкие и теплые, они дарили мне нежные поцелуи. Глубокому и жадному поцелую Михаил предпочитал множество мягких прикосновений губ, и я не удержалась, игриво лизнула, заставив его хмыкнуть с улыбкой. Его поцелуи переместились на край губ, к уху, затем на шею. Я хотела прижаться к Михаилу, но разделявший нас стол мешал, и я решила эту проблему самым простым способом. Не прерывая поцелуй, я медленно забралась на него и осталась стоять на нем на четвереньках, опираясь одной рукой на него, а второй на плечо Михаила, с упоением наслаждаясь моментом.
Михаил провел мне по плотной ткани одежды на плечах, а затем подхватил под мышки и стащил на свою сторону стола, поставил на ноги, лишь на пару секунд оторвавшись от губ, а затем посадил обратно на стол.
— А ты знала, что меня заводит, когда ты в форме? — он усмехнулся мне в губы и снова начал их целовать, но я возмущенно отстранилась, приложив ему палец к губам, и нахмурилась.
— Не знала! И почему же ты молчал?
— Ты такая милая, когда злишься, — он обхватил мой палец губами, и я буквально растаяла от мягкости его языка на подушечке пальца.
Злиться моментально расхотелось. С Михаилом хотелось быть нежной и ласковой, хотелось смеяться и радоваться. И я буквально светилась счастьем, Михаил — мое личное теплое солнце. Я хохотнула, отбирая у него палец и обвивая шею руками, потерлась носом о его нос.
— Ника, если ты не перестанешь, я забуду, что мы на рабочем месте, — прошептал он.
Я от этого заявления расплылась в еще более широкой улыбке и таким же шепотом ответила:
