. Помимо этого родители подарили ему искусствоведческое издание репродукций и два романа Вальтера Скотта — «Талисман» и «Квентина Дорварда», а своему кузену Вебер пишет далее о том, что сейчас он как раз закончил читать «сложную для понимания» книгу историка и лингвиста Виктора Хена под названием «Культурные растения и домашние животные и их переселение из Азии в Грецию, Италию и другие европейские страны», а в остальное время он интересуется латинскими писателями, читает «Историю Рима» Тита Ливия «и тому подобное».
И тому подобное. В зависимости от издания, общий объем всех этих рождественских подарков был не меньше четырех тысяч печатных страниц плюс более пятисот страниц истории растений и животных в разных культурах и Тит Ливий. Юноша, стало быть, довольно много читает. «Не исключено, — пишет он в том же году, — что я особенно восприимчив к книгам и, соответств., к содержащимся в них изречениям и выводам»[17]. Даже если предположить, что в письме кузену, на тот момент студенту факультета классической филологии и археологии, Вебер предпочел не упоминать о не столь поучительных подарках, а в заявлении о том, что через полгода занятий английским он сможет более или менее сносно понимать Шекспира в оригинале, можно уловить некоторую долю бахвальства перед тем, кто старше его на восемь лет, — сам факт получения подобных подарков многое говорит о том, как воспринимали юного Макса Вебера его родители и ближайшее окружение. В одиннадцать лет он получает в подарок автобиографию Бенджамина Франклина, в двенадцать — читает «Государя» Макиавелли, «заглядывает» в сочинения Лютера, как он пишет матери, изучает генеалогию правящих династий Средневековья и интересуется у бабушки, что у них говорят по поводу турецкой войны[18]. В четырнадцать лет он рисует историческую карту Германии 1360 года. «Эдинбургскую темницу» (англ. «The Heart of Midlothian») Вальтера Скотта пятнадцатилетний Вебер называет одним из самых захватывающих романов из всех, какие он знает. В отличие от него, его одноклассники с большим интересом читают «всякого рода современные базарные байки» и скандальные истории, «в точности так, как я себе представляю чтение благородного Рима в эпоху первых императоров»[19].
На самом деле этот мальчик не просто читает — он уже с самого раннего детства фиксирует свои впечатления от прочитанного, а они не ограничиваются смешными в своем детском глубокомыслии замечаниями о Гомере как о «кладези мудрости для всех возрастов»
