«Даже не хочу знать, что такое «шняга», — ответил граф, — хочу только уточнить, какое будет желание?»
«Ещё не придумала, — честно призналась я, но это будет обязательно что-нибудь грандиозное».
«Но не предсказание будущего», — сразу же оговорил Калиостро.
«Какое будущее, граф? — ответила я, — нам бы с прошлым разобраться».
«И по возможности без скандала, — добавил граф, — я согласен».
Опустив глаза, а заодно и подбородок, я уставилась в пол, разглядывая узор на паркете.
— Почему Вы молчите? — спросил удивлённый король.
Я набрала полную грудь воздуха и услышала тихий шепот графа у себя в голове: «Желание, графиня».
«Твою маму, Ваше Величество», — мысленно выругалась я, но вслух лишь пролепетала, — это большая честь для меня, обучаться танцам лично Вами, Ваше Величество!
Щёки мои пылали кумачом, и никто, вернее сказать почти никто не догадывался, что это не лёгкий стыдливый румянец, украшает нежные девичьи щёчки, а едва сдерживаемая силой воли и желанием получить все-таки от графа своё желание, кипучая и могучая ярость, поднимает свою буйную голову.
«Уйдешь ты сегодня уже куда-нибудь — мысленно, ни у кого конкретно, поинтересовалась я, — индюк напыщенный?»
«Уже», — ответил мне граф, и я увидела удаляющуюся от меня венценосную спину.
— Какое счастье! — вслух выдохнула я.
Мои глаза встретились с глазами «Ёлки», которая ехидно заметила: «Я смотрю, Вы, дорогая дебютантка, время даром не теряете. Прямо сразу в «Олений парк» напросилась, ни как-нибудь».
— Изыди, — отмахнулась я от навязчивого недоразумения, — завидуй молча.
Покрутив головой в поисках знакомых лиц, которых, как и предполагалось, рядом не оказалось, я заскучала.
Князь, исполняя роль хозяина бала, был несколько занят наметившейся дуэлью между, так опрометчиво мной отшитым поручиком и неопределённого рода деятельности господином, предъявляющим поручику какие-то претензии.
«Что там происходит, граф, — позвала я Калиостро, уже привычно, мысленно».
«Ничего нового, — ответил граф, — барон требует, чтобы поручик женился на его дочери».
«А барон этот, не Мюнхгаузен? — спросила я, — потому как если это тот барон, о котором я говорю, то он всем известный сказочник и ему никто не верит».
«Думаю, прекрасная графиня, — сказал мне граф, — что барон Мюнхгаузен, просто убил бы поручика, не прибегая к скандалу. Мюнхгаузен прекрасно владеет оружием и с большим удовольствием проткнул бы поручика шпагой, или продырявил бы из пистолета. Это как вам будет угодно, графиня».
