— Не извиняйтесь, пожалуйста. Садитесь!
— Добрый день! Мне необходимо срочно представить выписку из судебного решения. Как долго будут снимать копию, если вы…
— Если, подобно быстроногому посланнику богов Меркурию, богу торговли, сыну Юпитера и Майи… я понимаю вас… — и адвокат закурил сигарету.
— Это может, — сказал он садясь, — продолжаться сколько угодно. Иногда месяц, иногда два. Сейчас у нас рекордное количество процессов. Боюсь, что нам придется запастись терпением.
— Но речь идет о чрезвычайно спешном и неотложном деле…
— Нет такого спешного дела, которое не могло бы полежать еще немного.
— Но ведь от этой выписки зависит моя судьба, — продолжал упрямо настаивать Брунер. — Неужели нельзя сделать исключение? Нужно найти какой-то путь, чтобы не дать погибнуть человеку!
— Судьи свой долг выполнили. Остальное — дело канцелярии… — сказал доктор Иоахим, выпуская дым колечками изо рта.
— Бюрократизма! — сердито перебил его Брунер. — Знаю я эти дела, слава богу, вырос на них. Да так и не сумел приспособиться к этому духу!
— Боюсь, что и я тоже — засмеялся адвокат. — Хорошо, я сделаю все, что возможно.
Однако, несмотря на все усилия, изготовление выписки продолжало затягиваться и даже наталкивалось на непонятные препятствия.
Время шло, а в положении Брунера все оставалось по-старому.
Наконец, почти через полтора месяца, когда все средства к существованию были уже исчерпаны и Люциана просто не знала, что бы еще придумать, пришла долгожданная повестка. Мартина извещали о том, что его ходатайство об увеличении пенсии по инвалидности удовлетворено. Правда, ему выплатили очень небольшую сумму, но она оказалась спасением. И тотчас же вслед за этим им улыбнулось счастье: Мартин получил справку из суда о том, что приговор по его делу отменен и дело возвращено в первую инстанцию. Он тотчас же потратил много денег, чтобы заказать копии с этой справки, и отправился в магистрат подать заявление с просьбой восстановить его в занимаемой должности.
Подойдя к магистрату, он повстречался с Грабингером.
— Вы плохо себя чувствуете? — участливо спросил Брунер.
— Напротив, прекрасно. Что это вам вздумалось?
— Мне показалось, что вы очень угнетены.
— Не удивительно, — сказал Грабингер, засмеявшись. — Меня угнетает наказание, которое на меня наложено.
— Только одно? А мне угрожает второе, — пошутил Брунер.
— Как вы добились такого преимущества?
— Нарушением служебной дисциплины.
— Значит, мы больны одной и той же болезнью. Будьте здоровы, я боюсь пропустить трамвай. Ступайте! Вы увидите там много интересного, — и он указал рукой на здание магистрата.
