Дети к новой знакомой шли охотно, всё в её доме было для них удивительно: и чёрный блестящий диван с выстроившимися на полочке поверх кружевной салфетки семью слониками, и высокий фикус с гладкими блестящими листьями, и большое зеркало в резной раме, висящее напротив входной двери, и абажур с бахромой над круглым столом, покрытым кружевной скатертью, и настоящий мягкий ковер под ногами, вместо половичков. Но больше всего поразило их радио, не такое, как квадратный рупор на столбе около клуба, а свое, в деревянном ящичке. Дети с любопытством вслушивались в музыку и голоса, доносившиеся сквозь легкое потрескивание. Девочки заворожено листали книжки и журналы с яркими картинками или наблюдали за быстрыми пальчиками Дуси, ловко орудующими крючком, а Веночка играл со слониками.
В конце июля, в самую жару, родилась в семье Халевиных ещё одна дочка. Теперь Дуся проводила в их доме всё свободное время, помогая купать, пеленать, баюкать малышку. Она же стала крёстной мамой девочки, отдав ей всю свою нерастраченную любовь. Степан Игнатьевич поначалу радовался, что жена больше не тоскует, потом слишком сильная привязанность её к чужим детям стала его тревожить, но изменить он ничего уже не мог.
Девчушку назвали Галочкой. Спокойная черноглазая кроха быстро стала всеобщей любимицей. Так, в заботах, трудах и радостях незаметно текли дни, сливаясь в недели, в месяцы, в год.
Теплым осенним вечером вышла Настя во двор, присела в ожидании стада на лавочку рядом с мужем под подросшей рябинкой.
– Смотрю я на тебя, птаха моя, и удивляюсь. Другие бабы одного родят и уж поперёк себя шире, что поставить, что положить. А ты у меня четверых родила, а всё как тростинка. Вроде как не кормлю тебя. Иной раз страшно становится, кабы не переломилась. Ну, ничего, зато я у тебя вон какой здоровый, от всех невзгод укрою. Ты, главное, прислонись ко мне поближе, – и Геша обнял, притянул к себе жену.
– Да ну тебя, балабол, – шутя отбивалась Настя, – лучше сорви мне во-о-он ту гроздь рябины.
– Рано, горькие еще ягоды-то, морозов дождись. А вон и стадо гонят. Иди, встречай Марсельезу. Через месяц отелится, прибавится нам забот. Как ты думаешь, бычок али телочка будет?
– Да лишь бы разродилась благополучно, в первый то раз…
Настя вышла за ворота, высматривая из-под руки свою любимицу. Коровы, козы разбредались по дворам, вот и последняя прошла, Марсельезы среди них не было.
– Отстала, что ли? Видал я её, как стадо гнал. Надоть искать… – почесал затылок пастух.
