Иду к себе, знакомая аура за дверью — той, которая выходит не на парадную лестницу. Но сегодня дежурный Страж не позволяет Хельте приблизиться. Не положено без дозволения императрицы. Омаа снова вспыхивает, как бы я у нее дозволения испрашивал, интересно?
Отворачиваюсь, закрываю глаза, оставляя лишь почти привычную уже настройку на синий свет.
— Пока не познаешь чувство, не сможешь его отличить. Люби, ненавидь, восхищайся, презирай! Чем больше оттенков сумеешь испытать, тем сильнее станет твой дар.
Овиния. Ложь, иллюзия, обман. Орудие для закалки Стража, для каждого особое. Индивидуальное. Да только пока в этом разберешься… эмоции-то все настоящие.
— Если когда-нибудь ее черная суть вернется к тебе в откате — знай, что равновесие нарушено.
— Не вернется.
— Почему ты так думаешь? — Сухие пальцы наставника впиваются в плечо, понуждая отвечать.
Я уже усвоил, что врать ему бессмысленно: он прекрасно все видит и понимает. А говорить заставляет лишь затем, чтобы ученик мог сам себе объяснить. И еще — он верит в то, что делает, в то, чему и для чего нас учит. Много лет потребовалось, чтобы это уразуметь.
— Наваждению не подчинить меня.
— Знаю, — соглашается наставник.
Правда знает? Я же старался — и любить, и ненавидеть, и все остальное. Потому как потерять старое зрение и не обрести нового — что потом? Вместо завидной имперской службы — остаться на всю жизнь беспомощным калекой? Только этот страх был сильнее, чем все те эмоции, которые я исправно пытался постичь. И еще тоска по семье.
— А ты, Дарсаль? В состоянии ли ты объять все слои своего обучения? Какой же из тебя будет Страж, если не сможешь распознать мару, если полюбишь ее больше самых близких людей? Ты прошел эту ступень. И если она появится в откате — будешь знать, для чего.
Сколько лет я действительно верил, что никогда больше не появится. Холодная красота, собранная из моих симпатий и грез, та, что манит, привораживает, не оставляет равнодушным. Та, что вырвала на поверхность эмоции и заставила взглянуть им в глаза.
Та, кого я давным-давно победил.
Опять сражаться с ней — или с собой? Опять пытаться одержать верх над ее обманчивой зажигательной сутью. Бег за ней и от нее, снова и снова, всю ночь по замкнутому лабиринту.
Впрочем, сейчас это значительно проще. Ориентиры давно известны, мое нынешнее зрение все само собой раскладывает по цветам. Теперь я понимаю разницу между черной страстью с красными прожилками и… чистой синей аурой.
