Во всем, связанном с жизнью и привычками Иешуа, я видел своего рода иронию. Иешуа совсем не был, на мой взгляд, пророком, истязающим себя всякого рода лишениями. Он никогда не отказывался от щедрого угощения, его окружали женщины, в основном молодые. Однако я часто бывал озадачен тем, насколько мала в нем зависимость от обычных физических потребностей. Проявления его физических желаний были сродни громоздкой поклаже, которую несут по необходимости и рады любой возможности облегчить ее или совсем сбросить. Он никогда не настаивал на строгом посте. А если постился, то лишь в течение нескольких дней и так, как будто он просто забывал поесть. Я никогда не слышал от него, чтобы он призывал к воздержанию, которое проповедуется во многих сектах. Но в то же время он никогда не проявлял особого внимания к женщинам, не давая пищу пересудам о его возможной женитьбе. Можно было бы заподозрить его в совершенном равнодушии к женскому полу. Но оно свойственно той породе людей, которая почти не встречается среди евреев, — и это заставило меня отвергнуть зародившиеся было подозрения. Размышляя так, я понимал, что его действительная жизнь имеет очень мало общего с тем, как о нем судят. Но именно потому, что его учение содержало так мало самоограничений, от людей полностью ускользала эта сторона его жизни. Напротив, он был известен тем, что в праздники охотно принимал приглашения своих богатых покровителей, что никогда не отказывался от вина, словом, вел себя так, что слухи о его женолюбии казались вполне оправданными.
Так многие из его последователей, считавшие себя людьми благочестивыми, начали отдаляться от него. Те же, кто раньше были чужды его учения, сейчас вдруг возомнили его воплощением Вакха и стали просить его благословить урожай или излечить от бесплодия, что приводило его в ужас. С самого раннего утра, бывало, у ворот дома Кефаса уже собирались несколько десятков поклонников. Его проповеди едва можно было расслышать, стоя в огромной бурлящей толпе, собравшейся за пределами города. Среди всей этой суеты к нему продолжали приходить больные, надеющиеся на помощь, и их становилось все больше; шумящая разношерстная толпа разрасталась до огромных размеров. Люди начинали преследовать его, и иногда, завидев их, он ускользал, прихватив с собой кого-нибудь из нас, оставляя их довольствоваться пустыми ожиданиями.
— Если кто-то придет просто поведать им истину, они разочаруются, — с горечью признался Иешуа, — они хотят только чудес.
